Книга Птица колибри зимы не боится, страница 21 – Мария Барская

– Только не поднимайтесь в квартиру! Я сама буду ждать у подъезда! Не хочу, чтобы Ольга узнала! А лучше даже не у подъезда, а у метро. Позвоните, когда будете подъезжать!

Я немедленно пожалела о своих словах, услышав его встревоженный вопрос:

– Какие-то проблемы с Олей?

– В общем, нет. Просто хочу сперва с вами поговорить, чтобы она не знала.

– Заинтриговали.

– Это не то, о чем вы подумали, – зачем-то ляпнула я.

– Я еще не успел ни о чем подумать, – он явно пребывал в замешательстве, – потому что ничего не понимаю.

– Вот я и хочу, чтобы мы с вами встретились и вы поняли.

– А я не против. Наоборот, даже сам хочу с вами встретиться. И ужин, обещаю, будет вкусный. Итак, в районе половины девятого прошу вас быть готовой. Ждите моего звонка. Ах ты, черт! Чуть в крыло не ударили! Извините, Катя. Тут такая пробка. Я отключаюсь.

Я в изнеможении откинулась на спинку кресла и зажмурила глаза. Перед ними плыли черные круги. Сердце бешено колотилось. После короткого разговора с Митей я чувствовала себя на последнем издыхании. Немного придя в себя, я принялась мысленно себя ругать. Очнись, Катерина! Сколько тебе лет? Не поздновато ли для роли Джульетты? Да и Митя давно не Ромео. А я? Взрослая тетка, ведущая себя будто влюбленный подросток. И вообще, я сейчас поговорила по телефону с пока еще всего лишь будущим свекром моей сестры. Что, если он меня расценивает просто как сестру будущей невестки, а все остальное – плод воспаленной фантазии двух одичавших от одиночества женщин? Хотя нет, не может такого быть. Все как раз говорит об обратном…

Так я сидела и размышляла, то взлетая до небес, то вновь опуская себя на землю, пока взгляд мой случайно не упал на часы. Кошмар! Пятнадцать минут девятого, а я расслабляюсь. Неодетая, ненакрашенная, а Митя через четверть часа уже позвонит. И я бросилась со всех ног в ванную приводить себя в порядок.

Мне повезло: Ольга и Ярик где-то гуляли. Кажется, они подыскивали что-то к свадьбе, и я могла выйти из дома, не отвечая на неизбежные расспросы сестры, куда это я так вырядилась. Врать не хотелось, но правду говорить тоже было нельзя. «Ладно, проскочили», – думала я, уже стоя возле метро.

Митя подрулил почти тут же. Я села рядом с ним в машину и изумилась. Он был гладко выбрит. От трехдневной щетины не осталось следа. А ведь она была и при первой нашей встрече, и при второй. Неужели он для меня побрился, чтобы лучше выглядеть? Митино лицо и впрямь показалось мне сегодня гораздо моложе, а главное, гораздо сильнее прежнего похожим на лицо моего Мити. Для меня или не для меня? Возможно, у него днем была важная встреча? Деловая или, к примеру, с женщиной? Я осторожно потянула носом. Сквозь дым от Митиной сигареты явственно проступал запах дорогого парфюма. Похоже, он воспользовался им совсем недавно. Перед тем, как поехал ко мне. Значит, есть шанс, что он и побрился специально для меня.

Мы ехали по направлению к центру города. Молчание затягивалось. Митя ничего не говорил, и на лице у него застыло весьма мрачное выражение. Я тоже не знала, с чего начать, и лишь исподволь рассматривала его. На подбородке у него оказалась ямочка. Митина ямочка!

– Митя, – прошептала я.

– Что? – Он дернулся. – Ах да, простите, Катя. Я не сказал, куда вас везу. А надо бы. – Губы его растянулись в совершенно Митиной улыбке! – Надеюсь, вы любите итальянскую кухню?

«Я тебя! Тебя люблю!» – хотелось крикнуть мне, однако я лишь молча кивнула.

– Нет, вы, пожалуйста, не деликатничайте. Если вам органически чужды пиццы-равиоли, предлагаю на выбор любой другой ресторан Москвы.

– Какая разница, – разговоры о ресторане мне надоели, и я решилась: – Митя, ты… Это ты?

Он резко затормозил. До сих пор диву даюсь, как в нас никто не врезался. Машины, истошно сигналя, объезжали нас, но Митя не трогался с места. Побелевшие его пальцы вцепились в руль, он невидящим взглядом смотрел вперед.

Я повторила:

– Митя, это ты?

– А ты сомневалась? Сильно изменился, да? Зато ты почти не изменилась. Я тебя сразу узнал.

Он по-прежнему не отрывал глаз от дороги.

– Почему же ты ничего не сказал?

– А что мне надо было говорить? Ты меня не узнала. Да и встретились мы из-за детей. Как-то глупо при них… А потом мне показалось, что ты все-таки меня узнала, но не хочешь ворошить прошлое. И я решил, что, может, оно и лучше. Ты ведь тогда мне зачем-то все наврала.

– Ты знал?

– Ничего я не знал, – его голос звучал сердито и одновременно обиженно. – Только теперь и вычислил. Сперва я, когда к вам вошел и тебя увидел, страшно перепугался. Душа в пятки ушла. Ведь Ольга могла быть моей дочерью!

– Да уж, такой вариант был бы почти смертельным, – согласилась я. – Пришлось бы детям жизнь испортить. Какая тогда бы свадьба! Брат с сестрой. Единокровные.

– Это бы им как раз не грозило, – ответил он. – Я ведь Ярику не биологический отец. Усыновил его и вырастил…

– А я-то думала…

– Понимаю, – Митя по-прежнему упорно не желал смотреть на меня. – Ты, конечно, решила, что я сперва кому-то сделал ребенка, а после, циник коварный, тебя охмурил.

– Каюсь. – Мне не хотелось больше ничего скрывать. Между нами и так пролегло слишком много неправды.

– Неужели ты действительно могла так подумать?

– А что мне прикажешь думать, если ты явился ко мне домой с сыном – ровесником моей сестры?

– Впрочем, я сам хорош. Поверить тому, что ты тогда нагородила! Как я мог? С ума, что ли, спятил? Но как ты-то могла? Неужели боялась, что я тебя брошу в беде? Поженились бы и вырастили твою Ольгу.

– Тогда бы она точно не встретилась с Яриком. – У меня отчего-то вырвался нервный смешок, хотя мне совсем было не до смеха.

Мне хотелось кинуться ему на шею и просить прощения, но и он пускай просит прощения, что поверил мне, ничего не заметил и даже не попытался выяснить, что со мной происходит.

– Да-а… Глупые мы были… – Между словами он делал длинные паузы, и они камнем падали в пустоте машины. – Своими собственными руками… лишили себя счастья… А теперь…

– Теперь уже поздно. – Я, кажется, поняла, к чему он клонит, и решила предупредить удар.

– Поздно? – он наконец резко повернулся ко мне. – Это только нам с тобой, Катя, решать. У тебя… у тебя сейчас кто-нибудь есть?

– Ни-ко-го. А у тебя?

Митя отвел глаза, а у меня все внутри замерло.

– Ничего серьезного, – пожевав губами, откликнулся он.

– Митя!

Тут он словно очнулся, и я очнулась, и мы вдруг увидели и осознали, что все еще торчим посредине дороги, вынуждая другие машины нас объезжать. Как еще милиция не появилась! Счастье, что час пик прошел и автомобилей было сравнительно мало.