Онлайн книга «Пространство Готлиба»
|
Наконец мне удалось подкараулить отца девочки возле Министерства юстиции, и он, взмахнув гривой своих темных с проседью волос, объяснил мне: – Вы должны понять. Она ревнует, так как Ида относится к вам куда лучше, нежели ко мне и к матери. А недавно она сказала прямо, что хотела бы жить с вами, чтобы вы были ее отцом!.. Вы понимаете, моя жена Бог весть что подумала, и мне с трудом удалось убедить ее, чтобы она не возбуждала против вас преследований со стороны закона!.. – Но в моих чувствах к девочке нет ничего дурного!.. – попытался возразить я. – Да знаю я! – махнул рукою адвокат. – Но поймите же, что это наш ребенок, а не ваш, и что мы имеем прав на него куда больше, чем вы!.. Возьмите ребенка из приюта, в конце концов! Хотите, я вам поспособствую в этом?!. – Хорошо. Я более не буду вас преследовать. – Прошу понять нас, – попросил адвокат, встряхнув напоследок своими красивыми волосами. – И не держите зла!.. Той же ночью меня забрали в больницу с сердечным приступом. Когда я пришел в себя в реанимационной палате, то обнаружил рядом Настузю и доктора, который прилаживал к моей руке капельницу. – Это, видимо, шовчик, оставшийся с войны, вас потревожил! – объяснил он. – Сердце-то хорошее для ваших лет, а вот голова его мучает изрядно. Надо бы нервы успокоить!.. Я кивнул и попытался улыбнуться старой няньке. Она перехватила мою улыбку своими ночными глазами и вздохнула – мол, что делать, все переживем… Последующие шесть лет я почти не выбирался из дома. Лишь иногда в кафе "Рамазан", чтобы съесть полдюжины устриц, или на стрельбище. Старый Лу умер, и лучниками заправлял его сын. Он приветливо мне улыбался и приглашал к мишеням, призывно чернеющим на белом снегу. – Для вас бесплатно, – соблазнял он. – Как старому клиенту! Но я более не стрелял из лука, расставаясь с силой в руках и меткостью глаза, и лишь наблюдал за молодыми, как у них все прекрасно получается, как наполнена энергией тетива, как свистят азартом новенькие стрелы… Как-то я случайно зашел в небольшое кафе на улице Коперника и, заказав чашечку кофе, пролистывал свежие газеты. – Можно сесть с вами? – услышал я женский голос и механически кивнул ему навстречу. – Спасибо, – поблагодарила девушка и попросила официанта принести ей нежирный йогурт с овсяными печеньями. И тут я случайно поднял на нее глаза… Это была моя Ида… Она была прекрасна, и ее рыжие, огненно-рыжие волосы укрывали худые точеные плечи, а глаза, серьезные и глубокие, смотрели на меня пристально, как бы медленно, но все же что-то узнавая во мне – краешек из далекого прошлого. – Вы – Ида? – спросил я, внезапно ослабев. – Да, – ответила она. – А вы?.. Вы, э-э-э, Аджип Сандал?.. И тут она вспомнила. В ее глазах просветлело, брови приподнялись под рыжую челку, она неожиданно схватила меня за руку и поцеловала пальцы. – Царевна-лягушка?!. – радовалась она. – Так точно, – отвечал я, пока еще не владея собою, трясясь от радости всеми членами. – Куда же вы тогда пропали? – спросила девушка. – Я так переживала!.. Я пожал плечами и лишь улыбнулся в ответ. – Со мною даже случился нервный припадок, и целый год мы жили в Италии! – Я очень рад видеть вас! – Ой, да зовите меня на ты! Вы же мне были как отец!.. Надо же, Царевна-лягушка!.. Подумать только!.. – Вы стали такая взрослая!.. Извини, ты стала такая взрослая!.. – А ты ничуть не изменился!.. – Да-да… – Надеюсь, что теперь мы не потеряем друг друга и ты мне завтра же перескажешь Царевну-лягушку! Договорились? Я кивнул. – А теперь мне надо идти! Ида порылась в своей сумочке и достала из нее ручку, которой чиркнула что-то на салфетке. – Вот мой телефон. – Ты по-прежнему живешь с родителями? – спросил я, пряча салфетку в карман. – Родители погибли в авиакатастрофе четыре года назад, и я живу с опекуншей… Обязательно мне завтра позвони, слышишь!.. Я смотрел ей вслед – стройной и рыжеволосой, и сходил с ума от счастья. Я вновь обрел мою Иду, мою маленькую Иду с алыми губками и теплыми ладошками!.. Я стал встречаться с ней каждый день. Она училась на первом курсе университета и, сбегая после занятий по мраморным ступенькам, сочно целовала меня в щеку, брала под руку, и мы шли куда-нибудь обедать. Потом мы шли в кино и шептались в темноте про всякие глупости, жуя попкорн и запивая его лимонадом. Каждый день Ида просила меня рассказать ей Царевну-лягушку, и я покорно повторял русскую сказку, придумывая все новые и новые подробности. – Вот видишь, – радовалась девушка. – Ты еще что-то вспомнил! – Может быть, – предлагал я, – может быть, тебе рассказать другую сказку? – Мне нравится эта… Иногда я покупал Иде красивые вещицы. Например, я подарил ей браслетку с камушками. Впрочем, она не поняла, что браслетка золотая и что каменья, вправленные в золото, самые настоящие изумруды. Она нацепила подарок на тонкую кисть своей руки, покрутила запросто, как бижутерией, блеснула в металле солнцем и сказала: – Ты настоящий джентльмен!.. А как-то вечером, когда мы сидели в ресторане и шумно смеялись над какой-то глупостью, я вдруг услышал сзади: – Вот старый кретин! Девчонке, поди, еще и шестнадцати нет, а он седой бородой ее нежные щеки корябает и думает, что ему тоже шестнадцать!.. Словно хлыстом по спине, прошлись эти слова по моим ушам! Я осекся на полуслове и весь как-то обмяк сразу и обвис лишней кожей. Ида тоже расслышала брошенную грубость, но продолжала улыбаться, хотя глаза ее смотрели в мои и уже мучились моей болью. – Пойдем отсюда! – предложила она, тут же встала из-за стола, бросила на скатерть купюры по счету и пошла к выходу. Проходя мимо стола, за которым сидел автор гадости, Ида склонилась на мгновение к уху мелкого обшарпанного человека и на весь ресторан сказала столь бранное слово, что в ту же секунду все зазвенело столовым серебром, выроненным клиентами в фарфоровую посуду. – Откуда ты знаешь такое? – изумился я, когда мы отошли от ресторана на значительное расстояние. – Бог его знает, – ответила девушка, улыбаясь всем лицом. – Просто вспомнилось!.. А потом она пригласила меня к себе домой и после чая вдруг поцеловала в губы долгим настоящим поцелуем, в котором я чуть было не поймал рыбку ее языка! |