Онлайн книга «Любовь Стратегического Назначения»
|
— Ушёл? — он выглядывает из окна и осматривает берег. — Когда? — Минут 15 назад… — Тьфу! — он явно раздосадован. — Да я сам опоздал, — говорю я. — Да? — водитель чёрного автомобиля ещё раз осматривает берег. — А где твоя тачка? — Я так… Пешком. — А-а-а… — он затягивается сигаретой. — Ну-ну… Окурок летит на песок, и машина трогается с места. Через несколько секунд она скрывается между построек, сооруженных из остатков корабельной обшивки. Вдалеке пищит движок одинокой моторки. Я, побродив немного по берегу и ничего не обнаружив, возвращаюсь к своему ящику. Где тут мои гайки? Бульк! …Или мне кажется, или туман-таки становится гуще. Он всё плотнее обволакивает еле видимые уже массивные силуэты кранов, истончает их в штриховые наброски. Растворяет в себе… Молочно-ватная пелена постепенно приближается к пристани, скрывая от меня противоположный берег. Я, порывшись в кармане, достаю часы и всматриваюсь в циферблат. Хронометраж моего великого исхода. Три часа в пути, из них час — швыряние гаек в воду. «Та-а-ак. Сегодня суббота, значит, обхода не будет… Туда-сюда — завтрак… Тоже не должны хватиться… Значит, хотя бы это время у меня есть», — уже в сотый, наверное, раз прокручиваю я в уме возможные варианты и невидяще пялюсь в путешествие секундной стрелки по циферблату. Когда (!!!) неожиданный, громкий, низкий звук возвращает меня в реальность. У пристани, еле видимый в тумане, медленно дрейфует буксир — родной брат «Отважного». Такой же серый и тупоносый. На нём — места хватило как раз, тютелька в тютельку — чёрный автомобиль. Рядом с ним — хозяин. Перекрикивая шум мотора, он обращается ко мне: — Ну чё, зёма! В Тарко-Сале тебе ещё надо? Я подскакиваю с ящика: — Да! Водитель кричит что-то в сторону рубки, и катер мягко стукается о причал. Секунда — и я уже рядом с автомобилем. Плавсредство, дав задний ход, разворачивается по течению, ещё пару мгновений, и буксир, взревев двигателем, отправляется в путь. Фух! Наконец-то… Парень из автомобиля, молодой, коротко стриженый, крепко сбитый, прикуривает очередную сигарету из красно-белой пачки. — Куришь? — Не знаю… — отвечаю я. — Хм… — он криво усмехается. — Зовут-то тебя как? Я молчу две секунды: — Лёха. — Тёзка, значит… — он протягивает руку, и я крепко её жму. — Местный, что-ли? — Не-е… — протягиваю я. — А в Тарко-Сале зачем? — Да я, в принцие, дальше собираюсь… — Куда? Может, по пути? — В Ялту… — Ха! — Лёха развеселился. — Ты чё, автостопом что ли? Я на всякий случай киваю. — Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из Приполярья автостопом в Ялту добирался. Ну-ну… — мой попутчик посмеивается. Потом включает в машине радио и некоторое время, зажав сигарету в зубах и щурясь от дыма, пытается настроиться на волну. Шум и треск — ничего не получается. Потом начинает глухо и монотонно бубнить мужской голос. — Мля! Ни одна станция, кроме «Маяка», здесь не ловится, — с досадой говорит Лёха и захлопывает дверцу. Некоторое время мы молча смотрим в туман. — А как это ты буксир раздобыл? — спрашиваю я некоторое время спустя. — Ты матрос, что ли? Он опять хмыкает. — Не-а… Все решается с помощью волшебной бумаги… — Пропуск, что ли? — произношу я название единственного документа, о котором я слышал. — Причем лучший… cash money называется… С лёгким удивлением я соображаю, что понял смысл произнесённых слов — «наличные деньги». Помолчали. — Далеко плыть? До Тарко-Сале? — спрашиваю я. — В километрах не знаю… Не считал. А по времени — часов 8–9. Буксир баржу не волокёт… По течению опять же… Обычно паром, гружёный полностью, около 14—ти часов прёт. А мы «люксом» летим. Бизнес-класс, ха-ха… Ладно, садись в машину — холодно что-то. Мы ныряем в салон. Здесь практически не слышно урчания буксира — так, лёгкая вибрация. Внутри автомобиль гораздо просторнее, чем казался снаружи. Пока Лёха в очередной раз пытается настроить радио, я осматриваюсь: мягкая обивка сидений, приборная доска, мигающая множеством огоньков. Сквозь затемнённые стёкла еле проникает свет. — Хорошая у тебя машина, — говорю я, — японская? Алексей смотрит на меня. — Ты чё, зёма? Когда это японцы начали под маркой «Дженерал Моторз» работать? Никаких япошек. Я их и так всегда не особо любил, а после того чемпионата мира по футболу, тем более… Неосязаемое, неслышимое и ещё кто знает какое «НЕ»: Неизвестное… Невидимое посетило меня: иероглиф «До», вышитый на халате… И ещё незримые факты из моего прошлого… Пару раз вхолостую провернулся тумблер: ЩЁЛК… ЩЁЛК… Нет. Это вне зоны приёма. Как радио автомобиля. — Я до сих пор не пойму: как людям могут нравиться все эти кончинючие штуковины, которыми нас пичкают япошки. Караоке? Ты видел тех, кто хватается за микрофоны? А? Вот именно… Развлечение для мутантов. А тамагочи! Дети ещё эти, долбанутые на всю голову: «Купи! Папа-мама, купи! Ещё одного! Ещё…» Сейлормуны… Покемоны… Аниме! Мультфильмы эти, мля, японские! Большеголовые уроды с глазами в поллица! Видел, а?.. Пипец, короче… Ничего, что я так вычурно? Я хмыкнул. Мультфильмы? — Машина у меня американская, короче! — Лёха закурил очередную сигарету. — Хотя американцы мне тоже… малосимпатичны. * * * Такси, вёзшее меня в Тихий, было раздолбанным и ободранным, какой-то невероятно дремучей моделью «Жигулей». Заднее правое стекло до конца не закрывалось, и ветер постоянно холодил мой висок. — Куда едем? — спросил меня пожилой седоусый водитель. — В Южную часть… Так говорила Юля-Алёна, когда мы с ней совершали партизанскую вылазку, пустившую под откос её жизнь. Приёмника у таксиста не было. Поэтому музыка, которая сопровождала меня этот двадцатиминутный рейс, — ленивые переговоры ночных диспетчеров по рации, неаккуратно вмонтированной в переднюю панель автомобиля. В Тихом на улицах редкие машины. Запоздавшая парочка. А вон парень стоит у ночного ларька. Что делать? На одном из зданий вижу огромный, в три этажа размером, плакат. Задремавший, нахохлившийся на заборе мужик с банкой пива в руке и красные буквы «НЕ СПИ. ЗАМЁРЗНЕШЬ». — Стой! — сказал я таксисту. — Тормози здесь. Протянул ему самую крупную купюру. Он молча отсчитал сдачу, потом: |