Книга Неприступный герцог, страница 8 – Джулиана Грей

— Что ж, хорошо, — весело отозвалась она и поспешила прочь из комнаты.

«Хоть конь рад меня видеть», — подумал Уоллингфорд, хотя причиной радости Люцифера было скорее всего яблоко в руке хозяина.

— Какой же ты прожорливый, старина, — промолвил Уоллингфорд, наблюдая за тем, как яблоко исчезает с его затянутой в перчатку ладони. Он снял перчатку с руки и погладил коня по лбу. — Вообще-то я не должен здесь находиться, потому что это наверняка приведет к разного рода проблемам.

Конь фыркнул и ткнулся носом в грудь хозяина, оставив на его сюртуке яблочную мякоть.

— Тебе легко говорить, старина, — вздохнув, произнес герцог, — тебя лишили способности к воспроизведению потомства.

Люцифер вновь тихонько фыркнул.

— Хотя, знаешь, в этом твое счастье, — сказал Уоллингфорд, продолжая чесать лоб коня, вытянувшего от удовольствия шею. — От женщин одни проблемы, хотя иногда с ними бывает довольно приятно провести время. А с этой вряд ли что-то получится, разве только я окажусь еще большим негодяем, чем думает обо мне дед.

Над головой герцога дождь барабанил по черепичной крыше, но внутри воздух был пропитан влажным теплом и простыми земными запахами соломы, лошадиного пота и навоза.

— Интересно, что она хотела этим сказать, — негромко рассуждал Уоллингфорд, гладя шелковистую шкуру гнедого, кажущуюся темно-коричневой в тусклых отблесках фонаря. — С какой стати она назначила встречу в конюшне? Представляешь, написала записку по-итальянски, словно я не догадаюсь, что это не почерк служанки. — Герцог покачал головой. — Я конченый глупец, правда? Слишком долго находился без женского общества. Целых четыре недели, Люцифер.

Мерин тихонько заржал от удовольствия и запрядал ушами.

— Я совсем потерял голову. Ничего в ней такого нет. Обычная девушка. Каштановые волосы, карие глаза. Хотя нет, не совсем карие. Такие, знаешь, с золотистым отливом, напоминающие по цвету херес. Немного светлее, чем у ее сестры. А лицо! Они с Александрой очень похожи, и все-таки она совсем другая. Есть в ней какая-то свежесть и изысканность, которую я не могу описать…

— Синьор? — раздался в полумраке конюшни голос.

Уоллингфорд уткнулся лбом в шею коня и глубоко вдохнул.

— Не утруждайтесь, мисс Харвуд. Я знаю, кто вы.

— О дьявол, — произнесла Абигайль уже менее сладко. — В таком случае, зачем вы сюда пришли?

Герцог еще раз вздохнул, а потом выпрямился и обернулся.

Она стояла в окружении роящихся в воздухе пылинок. Ее голова была покрыта тонкой шерстяной шалью, карие глаза смотрели на него вопросительно, а их внешние уголки слегка приподнимались, как у старшей сестры. Хотя одно небольшое отличие имелось. Уоллингфорд всегда сравнивал глаза леди Морли с кошачьими, в то время как мисс Абигайль казалась ему эльфом — грациозным, озорным и очень обворожительным. Она сняла с головы шаль, и ее волосы заблестели в тусклом свете фонаря, напомнив своим оттенком глянцевую скорлупу спелого каштана.

— Ваша светлость?

Уоллингфорд выпрямился и произнес высокомерно:

— Я пришел сюда, чтобы указать на крайнюю неуместность назначения встречи с незнакомцем в конюшне. Сожалею, что ваша сестра этого не сделала.

— Но вы не незнакомец, — с улыбкой сказала Абигайль. — Мы целый час беседовали за ужином.

— Даже не пытайтесь состязаться со мной в остроумии, юная леди.

— О! — Абигайль поежилась. — Скажите это еще раз, прошу вас.

— Я сказал, даже не… — Герцог осекся и сложил руки на груди. — Послушайте, что вы все-таки здесь делаете? Вам, как и мне, прекрасно известны правила.

— О да, правила мне известны. Но ведь они для того и созданы, чтобы их нарушать. — На губах Абигайль все еще играла очаровательная улыбка, освещающая все вокруг.

«Чтобы их нарушать…»

Плоть Уоллингфорда внезапно восстала, движимая неожиданно пробудившимися инстинктами.

— Святые небеса, — с трудом вымолвил он, — вы же не хотите сказать…

Абигайль рассмеялась и протестующе подняла руку.

— О нет! Все не так, как вы думаете. Я понимаю, что предвкушение играет в амурных делах не последнюю роль.

— Предвкушение, — ошеломленно повторил Уоллингфорд.

— Да, предвкушение. Я знаю, что в любви вы настоящий эксперт, но сегодня нам лучше ограничиться всего лишь поцелуем. Вы со мной согласны?

— Поцелуем?

Абигайль вновь рассмеялась.

— Вы ведете себя прямо как конюх, с которым я встретилась перед ужином. Точно таким же тоном, как вы, он произнес: «Un bacio».

Уоллингфорд ошеломленно сделал шаг назад.

— Конюх?

— О да. Он был немало удивлен, как мне показалось. Но быстро пришел в себя…

— Представляю.

— …и очень мило выполнил мою просьбу. Это ваш конь? Ты чудесное животное, да, мой дорогой? — Абигайль прошла мимо графа и взяла морду Люцифера в ладони. — Да, мой милый, ты действительно восхитителен. Замечательный породистый конь.

Обрадованный Люцифер тихонько заржал.

Уоллингфорд покачал головой:

— Послушайте, мисс Харвуд. Вы хотите сказать, что целовались с конюхом? Здесь?

— Да, а еще мы обнимались. И кстати сказать, поцелуй итальянца был намного приятнее, чем у конюха нашей конюшни.

— У конюха вашей конюшни? — Уоллингфорду показалось, что пол закачался и начал проваливаться у него под ногами. Ему даже пришлось ухватиться за деревянное ограждение стойла Люцифера, чтобы не потерять равновесие.

— Да, его зовут Патрик. — Абигайль повернулась к герцогу: — Он брат одной из служанок моей сестры. О! Ха-ха-ха! Я знаю, что вы подумали. Нет, нет, уверяю вас, я не целуюсь с кем попало и где попало. — Абигайль принялась гладить голову Люцифера, и Уоллингфорд готов был поклясться, что конь ему подмигнул.

— Прошу прощения, мисс Харвуд, что пришел к подобному неуместному умозаключению.

— О, какой вы грозный! Вы всегда так вскидываете брови? Как там у Шекспира? «Пускай над ними нависают брови, как выщербленный бурями утес над основанием своим, что гложет свирепый и нещадный океан» [3] .

— Вы совсем с ума сошли?

— Нет, совсем немного, поверьте. Я уже сказала, что, как правило, не целуюсь с конюхами. А если подобное вдруг случилось, то это всего лишь часть эксперимента.

— Да вы действительно сошли с ума!

— Вам легко говорить. Уверена, у вас отбоя нет от молочниц и служанок всех возрастов с тех самых пор, как вам сменили панталоны на брюки.