Онлайн книга «Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек»
|
– Как хотите. Тихон выглядел разочарованным. Уголки губ опустились вниз. Но вот он снова улыбнулся. – А знаешь, я считаю, что ты права, – сказал он Соне, – человек должен нести ответственность за свои поступки. И другие люди за него страдать не должны. Развернулся и пошел. Соне захотелось встать и пойти за ним. И только сидящий с краю Падалкин удержал ее. Все снова старательно отводили глаза, боясь встретиться взглядами. – У нас есть еще время. Может быть, партейку? – поднялся с дивана Макс. Федя с Ваней как по команде отложили планшеты. Гера вздохнул и, приопустив ресницы, мечтательно произнес: – Вот интересная тенденция. Если влюблена женщина – ее все оправдывает. И прыжки под поезд, и падение с обрыва в реку. А если мужчина – ему уже ничего нельзя. В «Поединке» Ромашов слабак. Желтков – слабак. Даже Пьер Безухов – и тот дурак, что на Ростовой женился. Был бы революционером, а стал обывателем. Выходит, женская любовь сильнее мужской. Падалкин с грохотом свалился с дивана и рванул на выход. Фил подавился соком и, чтобы загладить неловкость, глупо хохотнул. – Чушь какая-то, – прошептала Соня, хватаясь за голову. Кровь громко стучала в висках. Хотелось растереть их пальцами, чтобы утихомирить сумасшедший бег по венам. – Не переживай! Все это ерунда. Томочка сидела, положив ногу на ногу, обхватив острую коленку переплетенными пальцами. – Что ерунда? Они так давно не разговаривали, что Соня успела удивиться – неужели Томочка еще с ней дружит. Хотя о чем она? Они тут все друг с другом дружат. Или уже нет? – Слишком серьезно ко всему относиться вредно для здоровья. – Как ты так можешь? Он ведь по-настоящему влюблен. – Я тут при чем? – А если он сейчас под машину прыгнет? – Дурное дело – не хитрое. – И совсем не жалко? – Если здесь кого и надо жалеть, то тебя. Пошли ты этого Тырина с его правилами! – Куда послать? – Подальше! Конечно, это очень удобно – иметь собственного ангела-хранителя. Палочку-выручалочку, которая одним мановением решит все проблемы. Таков наш Тырин. А мы все делаем вид, что держимся за него, потому что никому не хочется думать и копаться в проблемах, оставаться один на один с учителями. Хорошо, когда за тебя все решают. Но Тырин ошибся. Надо было новенького принимать и сразу ставить у весла. Пока бы он оклемался и понял, что к чему, Тырин бы уже командовал им. А теперь… Пора уже делать ставки на то, чем все закончится. – Чем все это может закончиться? Выпускным. Томочка загадочно сверкнула глазками: – Догони его! Я же вижу, он тебе нравится. – Кто? Падалкин? – При чем тут Падалкин? Тиша. Милый мальчик. Соня невольно отодвинулась. – Ура!!!! – Макс победно потряс поднятыми вверх руками. У него был страйк. Вечный страйк. Везунчик. Победитель. Вот и Тома теперь при нем. – Как-то все странно. – Ну, попробуй спасти Димочку, порадуй Тырина. Только его не спасешь. Он сам себе выбрал такую жизнь. Неудачник. Вечный страдатель. Соня встала и пошла на выход. Длинный коридор, из которого до этого выходили все больше незнакомые люди. Когда вышел Гладкий, она и не заметила… – Девушка! Ботинки! Соня вздрогнула. Посмотрела на свои ноги. Она ушла в ботинках для боулинга. Парень за стойкой глядел на нее с пониманием. Пока переобувалась, пока брала в гардеробе куртку – конечно же, на улице никого не было. Мокрый асфальт отражал свет фонарей. Вечерело. Напомнил о себе колокольчик. Тырин стоял, крутя кольцо на пальце, вертел в руках ключи, звякало железо. – Димка-то сбежал… – произнес он раз, другой. Нервничает, что ли? С чего бы? Соня молчала. Смотрела себе под ноги. Ей казалось, что среди десятка следов она найдет тот самый, что ей нужен. – Неплохо посидели, да? Он сжал кулак, пряча железное бряцанье в ладони. – Чудесно, – пробормотала Соня. – Чудесно… Она уходила не попрощавшись, не обернувшись. Кто те люди, что остались в клубе, кто тот человек, что стоял на крыльце и с таким наслаждением играл связкой железок? В понедельник должна была выйти газета. Только она не вышла. В воскресенье вечером позвонил Фил и предупредил, что Падалкин все знает. – Что знает? – не поняла Соня. Но уже договаривая вопрос, догадалась, о чем говорит Кудря. Конечно, о фотографиях! Лучший друг, он не мог не сказать. – Димка в ярости. Падалкин в ярости – это как? Следующий день дал ответ на этот вопрос. Димочка тихо вошел в класс, тихо дошел до своей парты, но тут швырнул сумку на стул и метнулся к Соне. – Знаешь, как это называется? – зашипел он. – Ты всех подвел, – уклонялась от его взгляда Соня. – Я делал то, что хотел. – Газета – это наше общее дело, а твое желание – частное. – Ну и что? – Ну и все! – Соня вынырнула из-под нависшего над ней Падалкина. – Тырин! Ты скажи! – А чего я должен говорить? – Славка даже не встал со своего места. Не повернул головы. Сидел, что-то заполняя в тетради. – Все уже сказано. На мгновение Соня испугалась, что Славка сейчас все свалит только на нее. Откажется и от своих просьб, и от пожеланий. Но Тырин больше ничего не добавил. Это можно было принять и за поддержку, и за осуждение. Димочку трясло. Он стоял, чуть покачиваясь. Казалось, сейчас сожмет кулаки и кинется в драку. Кинулся. Но не в драку, а вон из класса. – Ты бы пошла за ним, – посоветовал Тырин. А вот теперь он повернулся. Сел удобней. Смотрел снисходительно. – Почему я? – опешила Соня. – Потому что ты, Мармеладова, должна поддерживать униженных и оскорбленных. – Славка многозначительно дернул бровью. На что намекал? Что он хотел сказать? В растерянности Соня переводила взгляд с одного лица на другое. Но всем и самим было интересно узнать, что скажет Соня, как выкрутится. – А что это вы принимаете решение, не проголосовав? – неожиданно спросил Тихон. Когда вошел? Как ухитрился бесшумно сесть? Зачем вообще заговорил? – Тебя забыли спросить, – процедил Тырин. – А давайте проголосуем! – вдруг подал голос Гера. – Как обычно. – Ой, ну о чем вы собрались голосовать? – протянула Катрин. – Все и так понятно. |