Онлайн книга «Большая рождественская книга романов о любви для девочек»
|
– Нет, ты не подумай… Он закусил край нижней губы, не переставая улыбаться. – Я знаю и другие слова… – добавила я. Он посмотрел на меня и захохотал. Но совсем не обидно. Я рассмеялась с ним вместе. Работники почты собрались кучкой и обсуждали нас, тыкая пальцами. Очереди нарастали, но вели себя тихо – чувствовали, что происходит нечто особенное. Я даже не сердилась на то, что нас обсуждают. В конце концов, они это заслужили. Не в плохом смысле заслужили – в хорошем, конечно… – Я Мика, – сказала я. – Ну, нет! Это я – Мика! Мальчишка не переставал улыбаться. А я чуть не задохнулась от негодования. Он что, издевается?! – Ты шутишь, да? – как можно дружелюбней спросила я. Мальчишка потрепал меня по шевелюре. Я немного присела. – Вот те раз! – сказал он. – Еще бы я шутил! Был Микой, остаюсь Микой, буду Микой, и ничего с этим не поделаешь! Я удивилась: – Тебя что же, тоже зовут Мишель? Мика сморщил нос, не переставая улыбаться. – Это тебя зовут Мишель, – сказал он. – А меня зовут Мика. Мне хотелось сказать что-то дурацкое, вроде «Чем докажешь?». Но Мика без слов протянул мне свидетельство о рождении. В нем так и было написано: «Мика». – Мика Сергеевич, значит, – хихикнула я. – Что ты дальше читаешь! Ты читай положенное и давай документ сюда. – Мика хищно захватил свидетельство, сложил вчетверо и спрятал его в задний карман брюк. – Ты, наверное, еще и серию и номер запомнила? – Да, я наблюдательная, – сказала ему я. Было такое чувство, будто началась игра, в которой я только-только начинаю понимать правила. Но новичкам везет, и я веду. Нам нужно было многое обсудить. Мы были словно два разведчика, случайно встретившихся на вражеской территории. Не сговариваясь, мы сели за почтовый стол переговоров и стали листать книгу подписки на периодические издания. Время от времени мы отрывались от перелистывания и настороженно переглядывались друг с другом. – Мы должны как-то различаться, – шепнула я. – Мы различаемся, – шепнул в ответ Мика. – Я мужского пола! Почему мы перешептываемся? – Вдруг что, – шепнула я, и Мика важно закивал, а потом снова заулыбался. – Вдруг что, – подтвердил он. – Ты предусмотрительная. – Пусть у тебя будет две буквы «к», – предложила я. Не знаю, почему меня так озаботило то, что у него мое имя. Собственно, что такого? Вот если бы меня звали Женя, и его звали Женя, то ведь не было бы ничего удивительного. Я бы даже не предложила, чтобы в его имени появилось лишнее «н»… – И куда ты добавишь это «ка»? – заволновался Мика, заерзал на месте. – В хвост? – В какой хвост?! – крикнула я так, что все на почте на нас оглянулись. – Тссс!!! – зашептал Мика и накрыл меня сверху своей курткой, как попугая на ночь. Куртка пахла по-мальчишечьи. – Ты чего орешь? В хвост имени, конечно. – Микак? – сморщившись, сказала я. – Микак! – гордо сказал Мика. – Ты сама предложила. Ради тебя я готов. – Ну, я имела в виду, чтобы тебя звали Микка, – насупилась я. – Чтобы нас различать… – Мне не жалко! – разрешил Микка. И теперь я его буду называть так. Потому что я и сама запутаюсь, если он будет мною… То есть будет зваться, как я… Точнее… – Я же ради тебя пришел сюда, – добавил Микка. – Я же ради тебя стоял здесь. Я футболку сделал. И ты же ради меня пришла сюда… Я нащупала в сумке конверты и опустила глаза. – Не ради меня? – вроде бы по-настоящему удивился Микка. Но я знала, что он не всерьез. Я вообще откуда-то знала, как на него реагировать, и как ему отвечать, и что он имеет в виду. Это было интересно. И я потащила его за руку: – Пойдем, встанем в очередь, мне надо отправить письма. Микка вопросительно посмотрел на меня. Вздохнув, я показала конверты. – И это все разным людям?! – удивился Микка. – И в каждом письме «привет»? Уууу… Видимо, это обидело Микку. Я поспешила объяснить про новогодние поздравления. И что конверты у меня без марок, а купить их мне лень, потому каждый раз я хожу на почту. И сказала, что привет достался только ему, и никому больше. И Микка честно признался: – Это так здорово. Я кивнула. Мы стояли в очереди и рассматривали открытки, обсуждая их. Микка возил по стеклу пальцем. Я говорила: – Ну что ты! – и опускала его руку. – Мне бы тоже хотелось вот так вот – отправлять незнакомым людям поздравления, – говорил Микка. – Или специально бабушкам отправлять. Они ведь очень растрогаются. Пойдут, мандаринов купят. Или мягких пряников. Чаю себе нальют. Очки наденут и будут мою открытку много-много раз пересматривать. То с одной стороны посмотрят, то с другой. То вверх ее поднимут, чтобы на лампочку сквозь открытку посмотреть. Ну, вдруг есть какие-то водяные знаки. А лампочки у них, конечно, энергосберегающие, потому что они экономят. А чай у них обязательно в заварнике, а не в пакетиках. И вот на десятое прочтение моей открытки они прослезятся. Потом вытрут слезы и спокойно почитают несколько раз. А будут засыпать – вспомнят мою открытку и опять прослезятся. Бабушкам хорошо отправлять, не то, что дедушкам. – А дедушки что будут делать? – вполголоса поинтересовалась я. – Дедушки – они в кулак покашляют и отдадут открытку бабушкам. – Ну да, они такие, – согласилась я. Подошла наша очередь, я отправила свои и Светкины открытки. Как обычно, спросила, нет ли чего-нибудь для меня. Женщина в окне что-то поискала, а потом неожиданно закивала: – Есть. Посылка. Большая. – Большая посылка?! – я посмотрела на Микку. – От тебя, что ли? Микка завертел головой: – Я сам – посылка. Я ногами пришел. – Странно, – сказала я. – А от кого тогда? Я спросила у женщины: – А от кого? Та повертела извещение в руках и сказала: – Не подписано. – Хорошо, – кивнула я. – Давайте. Но где там! Дальше было как в мультике. Посылка есть, но мы вам ее не отдадим… А все потому, что я, видите ли, маленькая (это я-то маленькая?!), паспорта у меня еще нет, потому мне за посылкой вместе с родителями приходить надо… Я жалостно попросила, можно ли без них, и тогда нас с Миккой позвали в какой-то кабинет, мы поговорили с «главным почтальоном» этой почты, потом позвонили моему папе. Лишь тогда отдали посылку, строго приказав никому об этом случае не рассказывать. А посылка была огромной! Почти с меня ростом. А еще и тяжелой. |