Книга Пенсне для слепой курицы, страница 40 – Галина Куликова

— Слава богу, вы не на дежурстве! — обрадовалась я, представившись. — Мне срочно нужна ваша помощь!

— Сначала говорите — не лезь, а потом зовете на помощь, — обиженно сказал участковый. — Я не хочу, чтобы пострадала моя карьера.

— Ну какая у вас карьера? — разозлилась я. — Недоразумение одно.

— Чего вы от меня хотите?

— Чтобы вы вместе со мной проверили одно помещение.

— Отлично! — усмехнулся Копейкин. — Что будем искать?

— Пропавшую женщину.

— Что, пленница сбежала?

— Послушайте, Алексей Михайлович, — я перешла в более жалостливый регистр. — Тут темно и ужасно страшно. Вокруг шляются подозрительные личности… Я бы вам все объяснила на месте.

Копейкин некоторое время напряженно сопел в трубку, потом спросил:

— А где вы находитесь?

Я подробно объяснила.

— Приеду, ждите, — буркнул он и положил трубку.

Я с облегчением вывалилась из будки, добежала до машины, завела двигатель и принялась медленно кататься по улице. Останавливаться в таком паршивом месте казалось мне верхом бесшабашности.

Интересно, почему чин из ФСБ назначил Кате встречу в таком странном месте? Может быть, дом только снаружи кажется нежилым, а внутри он отремонтирован и обставлен? Возможно, это одна из явочных квартир разведчиков. Тогда мы с Копейкиным вляпаемся в историю. Нас могут поймать при попытке проникнуть на чужую территорию. Вот это будет номер!

Однако полностью игнорировать то, что Катя так долго не подает о себе вестей, было невозможно. Попади я в подобную передрягу, мне бы не хотелось думать, что девочки сидят сложа руки и не пытаются меня спасти.

А может, Шлыков гораздо коварнее, чем нам кажется? Знает и про наш женский клуб, и про похищение, и про дачу с подвалом. Просто пока не рвется освобождать свою жену, а подбирается к нам с какой-нибудь другой стороны. То, что от него нет никаких известий, настораживало больше всего. Однако курьер вчера на Казанском вокзале появился, следовательно, никаких изменений в заранее определенном графике не наблюдалось. Не для того ли, чтобы усыпить нашу бдительность?

Копейкин приехал на старом «Москвиче». Увидев меня в «Опеле», он присвистнул.

— Чья тачка? — спросил он.

— Моя. Только прав у меня нет, — сразу призналась я.

— С какой стороны ни посмотри, Марина Александровна, вы честному менту не компания.

— Я ведь вас не на вечеринку позвала, — рассердилась я.

— Но и я не в служебное время приехал, — парировал он.

— Могу оплатить вам ваше время. Считайте, что это коммерческий вызов. Ночная халтура.

Копейкин уничтожающе посмотрел на меня:

— Я участвую в вашем заговоре. Скрываю то, что вы украли чью-то жену. И денег от вас брать не намерен. А то получится, что вы меня подкупили.

— Ладно, не то сейчас время, чтобы препираться. Я ужасно благодарна, что вы приехали. И если немножко нагрубила, то только потому, что волнуюсь. Вы помните Катю?

— Такая пожилая, красивая?

— Пожилая! — возмутилась я. — Тоже мне, мальчик нашелся!

Недовольные друг другом, мы расселись по машинам и подъехали поближе к нужному дому.

— Кажется, там никого нет, — заметил Копейкин, выходя из машины.

Одет он был в джинсы, кроссовки и тонкий хлопчатобумажный свитер. На моей внешности нервные сборы сказались гораздо сильнее: я надела выходной костюм, состоящий из короткой юбки и пиджака, а к нему — простые с резиновыми вставками спортивные тапочки на танкетке.

— Пойдемте внутрь, — шепотом сказала я. — У меня есть фонарик.

— Как же, я помню, — буркнул Копейкин, непроизвольно потирая лоб.

Мы подошли к дому. В свете фонарика, которым я водила перед собой, было заметно, что входная дверь подъезда перекошена, а петли, на которых она держится, основательно заржавели.

Копейкин достал из кармана носовой платок и взялся им за ручку.

— Ничего не трогайте, — понизив голос, предупредил он.

Дверь противно заскрипела и открылась. Из темноты на нас дохнуло затхлостью. Запах гнилого дерева перемешивался с запахами бетона и пыли.

— Осторожнее. Возможно, здесь даже перекрытий нет.

Мои надежды на то, что дом внутри оборудован для явочных встреч, не оправдались. Он был практически разрушен, остались лишь обветшалые стены.

— Вряд ли вашей подруге назначили здесь встречу, — сказал Копейкин чуть громче, чем раньше.

Наверное, ему тоже было не по себе.

— У вас есть оружие? — спросила я, прижимаясь к нему.

Мне стало так страшно, что хотелось вцепиться в рукав участкового двумя руками. Вместо того чтобы ответить, он отобрал у меня фонарик и сказал:

— Надо все осмотреть. Или, может быть, дождемся утра?

— Нет, раз уж мы приехали; и даже вошли, давайте действовать.

По сантиметру продвигаясь вперед, мы ступали с невероятной осторожностью. Я подозревала, что здесь водятся крысы. Если бы какая-нибудь попалась мне под ноги, окрестности огласил бы леденящий душу вопль. Однако крысы благоразумно попрятались.

— Пусто, — произнес Копейкин. В его голосе сквозило облегчение. — Ваша подруга не могла с адресом напутать?

— Нет, — я энергично покачала головой. — Только не Катя. Она очень ответственная.

Луч фонарика медленно скользнул по сложенным у стены бетонным блокам, проплыл по смятым мешкам из-под цемента, потом внезапно метнулся назад.

— Что это? — хриплым голосом спросил Копейкин.

— Где? — Я изо всех сил старалась не поддаваться панике.

— Вон видите?

Он направил луч на бетонные блоки, я с замиранием сердца посмотрела на них, но ничего подозрительного не заметила.

— Господи, помилуй! — пробормотал между тем Копейкин, хватая меня за руку. — Там женская туфелька.

И тогда я тоже увидела ее. Это была красная узконосая туфелька с круглой кокетливой пряжкой на боку, она валялась кверху шпилькой и наводила на нехорошие мысли.

— Ваша подруга носит такие туфли? тут же спросил Копейкин.

С места он, однако, не двинулся, продолжая издали разглядывать свою находку.

— Не знаю.

— Ладно, тогда давайте подойдем поближе.

Мы тронулись в нужном направлении, держась за руки, как заблудившиеся дети. Подойдя поближе, Копейкин наклонился, чтобы поднять туфельку. Луч фонарика скользнул по полу, и тут я увидела вторую туфельку… Она была на ноге у Кати. Я хотела закричать, но горло сдавил ужас, и я так сильно сжала руку Копейкина, что он едва не подпрыгнул.