Книга Тень наркома, страница 2 – Олег Агранянц

Другая стюардесса, та, которая встречала пассажиров у трапа, подкатила тележку с напитками. Я взял бокал шампанского. Соседка пошепталась со стюардессой, и та принесла ей чашку кофе.

Потом: «пристегнуть ремни», «не курить»…

Самолет оторвался от земли, набрал высоту. Я искоса поглядывал на соседку, та продолжала изучать буклет. Я уже хотел начать разговор, но она опередила меня:

— Вы говорите по-португальски?

— Нет, — удивился я.

— Нам придется учиться.

Я не понял, почему она сказала «нам», а она продолжала:

— Говорят, это несложный язык. Вы знаете много языков, вам будет легче. Говорят, тому, кто знает много языков, легче изучать новый.

— А вы знаете какой-нибудь иностранный язык? — решил я перехватить инициативу.

— Практически никакого. Учила английский.

Она сокрушенно покачала головой. Ее большие голубые глаза стали еще больше. «Настоящая Мальвина!» — не переставал я удивляться.

Она положила буклет в отделение для газет и повернулась ко мне:

— Но португальский я выучу. Если что-то надо, я обязательно сделаю. Я вас уверяю, через два года мы будем свободно говорить по-португальски.

Это «мы» было уже во второй раз. И я осторожно спросил:

— Почему вы говорите «мы»?

Мальвина удивилась:

— Потому что мы будем изучать вместе.

Я удивился не меньше:

— Кто «мы»?

«Компания, что ли, какая?» — подумал я.

— Вы и я. Вдвоем.

— Вдвоем? Вы в этом уверены?

— Конечно.

— А кто вы такая?

— Как кто такая?! — еще больше удивилась Мальвина.

— Я ваша жена.

— Жена?!

Я залпом допил шампанское:

— Вы в этом уверены?

— Ну, конечно.

И она протянула мне зеленый дипломатический паспорт.

На второй странице — фотография Мальвины, и там, где «фамилия» и «имя»: Лонова Нина Георгиевна, супруга советника Министерства иностранных дел.

— Вот видите, — Мальвина излучала безмятежную улыбку.

Я внимательно изучил паспорт: все как у моей бывшей жены, только там, где год рождения, не 1950, а 1970.

Я рассматривал паспорт и соображал. Итак, кто-то определил Мальвину мне в компаньоны. Радоваться по этому поводу или печалиться? Дама она, по первому впечатлению, странная.

— Как вас зовут на самом деле?

— Нина.

— Это я уже прочел. Я хочу знать, как вас зовут на самом деле. Я должен знать настоящее имя своего компаньона.

— Не компаньона, а законной супруги, — поправила лже-Нина.

— Хорошо, супруги, я не отказываюсь. При ваших внешних данных отказаться от такого было бы ни с чем не сравнимой глупостью.

— Зовите меня Нина.

— Но ведь вас зовут иначе.

— Верно. Иначе. Но когда я что-нибудь делаю, то делаю серьезно. Я стала Ниной только сегодня утром. И сказала себе: все, я — Нина и никто больше. На два дня я — Нина. Нина. Нина Георгиевна.

— Ах, всего только на два дня! — обрадовался я. — Потом вы вернете свое имя.

— Да нет же! — Мальвина снова выглядела до крайности удивленной. — Через два дня нам с вами дадут другие имена, и мы забудем наши собственные. Навсегда.

— И какие нам дадут имена?

— Бразильские. — Она развела руками, что должно было означать: ну какой же вы непонятливый.

Игра в вопросы и ответы мне надоела:

— Послушайте, расскажите мне все от начала до конца. Мне сказали, что меня проинформируют в самолете. Я жду.

— Вас кормили в самолете до Будапешта?

— Нет.

— А нас кормили. И теперь снова кормить будут не скоро. А вы голодный. Поэтому и злой.

— Да не злой я! Я хочу знать, куда мы летим! И что мы должны делать.

— Мы летим в Бразилию.

— Это я уже понял. Нас кто-нибудь встретит?

— Да.

— Кто?

— Не знаю. Нас встретят, и вы им отдадите ваш кейс.

«Ах, вот в чем дело! — понял я. — Кейс. Теперь понятно.

Кому-то понадобилось перевезти этот кейс в Бразилию, и перевозчиком оказался я. Но причем тут Мальвина?»

— Хорошо. Я отдам кейс, что дальше?

— Они дадут нам документы, деньги за то, что в кейсе, отвезут в маленький город, на первых порах помогут, пока мы будем изучать язык. И всё.

— И что я буду делать?

— Да что хотите!

— А вы?

— А я ваша жена.

— Понимаю.

К этому я уже начинал привыкать.

— Вас правда не кормили до Будапешта?

— Правда.

Она встала, подошла к стюардессе и принялась что-то втолковывать. Та отрицательно качала головой. Мальвина стояла на своем, стюардесса отказывалась. Потом они обе ушли, и через несколько минут Мальвина появилась с подносом:

— Рыба у них кончилась. А мясо разогрели.

«Хваткая девица, — оценил я. — С такой не пропадешь.

Но такая и свернет в рог. Кажется, я влип! Интересно, надолго ли?»

* * *

Я действительно очень хотел есть и ел с аппетитом. Мальвина смотрела на меня, как мать на сына, утром уплетающего манную кашу:

— Миленький, какой же ты голодный!

— Кстати, вы не хотите пересесть к окну? — Я вспомнил, что именно так хотел начать с ней разговор.

— Нет! — опять удивилась она. — Если бы я хотела, я бы попросила. Я всегда прошу, если что-то хочу. Это нормально.

— Нормально, — вздохнул я. «Ну и дамочку господь послал!»

— И не зови меня на «вы», я твоя жена.

— Я понял, что жена.

— Ну и прекрасно. Тебе чаю или кофе?

— Я попрошу.

— Так чаю или кофе?

— Кофе.

— Ты ни о чем не должен волноваться. Ты много поработал, устал. У тебя было трудное задание. Ты с ним справился. Теперь тебе надо отдохнуть. Я здесь, рядом. И сделаю все, что ты хочешь. Я твоя жена.

— Понимаю.

— Еще нет, — она покачала головой.

— Не могу же я тебе это доказать здесь!

— Этого здесь нельзя.

«А она еще и с сексуальным комплексом? — вздохнул я про себя. — Ну и попал!»