Онлайн книга «На Лесном озере»
|
Через час опять оделись. Джон сделал несколько звонков и на несколько звонков ответил, потом они заказали в номер поздний ужин. Около полуночи в дверь постучал Тони Карбо. Из-под мышки у него торчала бутылка; пухлое белое лицо было усеяно бусинами пота. – На посошок, – сказал он. Он сполоснул два бокала и сел на кровать рядом с Кэти. – Она настоящий боец, – сказал он Джону. – Люблю твою жену. Нежно-нежно. Кэти улыбнулась. Она выглядела счастливей некуда. Тони наполнил бокалы, подал им, себе оставил бутылку. Лацканы его вельветового пиджака были измазаны чем-то желтым. Ах ты господи, ну поглядите же на меня, – сказал он. – Самая настоящая свинья. – Глотнул из бутылки, утерся. – Мы тут потолковали с твоим приятелем Дерки. Берет меня к себе – хреновая работа, хреновая плата. – Живенько подсуетился, – заметил Джон. – Живенько – не мёртвенько. – Сукин ты сын. – Что поделаешь – работа. Я же рабочая свинка. – Он поднял глаза на Кэти и попытался улыбнуться, – Так или иначе, не затевай сейчас эту бодягу насчет предательства. Тысячу раз ведь спрашивал про скелеты в сундуках. – Об этом, пожалуйста, не… – Единственное, что тебе надо было сделать, – открыть рот и сказать . Я ведь мог это использовать в наших интересах. Другая была бы игра совсем. – Он хлопнул себя рукой по груди. – А деревни уничтожать нехорошо. – Я сейчас тебя в окно, на хер, выкину. – Выкинь попробуй. Этакую тушу. Посидели молча. Кэти очень аккуратно поставила свой бокал, пошла в ванную, заперла за собой дверь. – А, ладно, – сказал Тони. Он поизучал свои ладони, крякнул, встал. Выглядел он неважно. – Беда-то в чем. Я и твоя жена – прощай, мечта. Се ля политик. Жаль, жаль. Ты ей объясни, что так вот она, жизнь, устроена. – А пошел ты… –Ладно. Иду. – Поравнявшись с дверью ванной, он тихонько ее поцеловал и повернулся к Джону. – Она мне сердце разбила, понимаешь ты или нет? Она лапочка. – Давай вали отсюда. – Сей момент. Ремень дать? – Нет. – По старой дружбе. Ремешок. – Мотай, а? – Конечно, конечно. Раз-два. – Тони качнулся в сторону, удержался и плеснул еще виски Джону в бокал. – А ты как мертвец выглядишь. – Спасибо. – Ну, за мертвецов. Чтоб долго-долго жили. Они выпили и посмотрели друг на друга. Из ванной послышался шум воды. – Ой, дама пописала, – сказал Тони. – Так мне кажется. Я даже в этом уверен. Слушай, может, ты ей объяснишь, что человеку нужно работать. На собственном сале долго не протянешь. – Мог бы подождать. – Мог бы. А ты мог бы раскрыть рот насчет кой-каких мокрых дел. Сберег бы мне изрядное число калорий. В общем, сотни всяких «бы» со свистом проносились по ночному небу. Ну, по последней? – Не хочу. – А зря. Помогает. Мертвец, и тот запляшет. – Не надо. Тони приложил ухо к двери ванной. Прислушался, тяжко вздохнул. Увы, увы, свои грешки у каждого имеются. Как же без них-то. Грязное белье и так далее, и так далее. Хочешь про мои послушать? – Я хочу, чтобы ты убрался. – Милая, милая Кэтлин. Тяжко в этом сознаваться, но ведь я по ночам лежал в постели, хлюпал своим жиром и вслух повторял ее имя. Печальный случай. Любовь, вишь ты. Все думал: вот вес сброшу, и она со мной убежит. И ведь стал ходить в этот зал на Лейк-стрит. Горел энтузиазмом, муки принял адские. Потел как не знаю кто. Восемьдесят монет за сеанс – и хоть бы Фунт сбавил. Джона вдруг придавила усталость. – Прекрасно. Шел бы ты теперь. – Эфемерные мечты. – Вали наконец, – сказал Джон. Тони запихнул бутылку в боковой карман и, пошатываясь, двинулся к двери. Сделав два шага, остановился. – Как дела шли, мне месяц назад надо было деру давать с корабля. Любовный магнит меня держал. Печальная, печальная ситуация. – Он мотнул головой, улыбнулся. – Бедные мы с тобой. Все эти скелеты, как подумаешь – дурдом, да и только. – У Дерки развеселишься, – сказал Джон. Тони расхохотался. – Ну, свинтус я, свинтус. Больше знать ничего не знаю. Ближе к вечеру третья рота построилась в походную колонну и двинулась на восток, в сторону моря. Кудесник держался ближе к хвосту. Голову опустил, ссутулился, считал шаги и старался отогнать зло. Это было непросто. Жужжание, казалось, шло из его собственного черепа. Мухи, твердил он, – но это были не только мухи. Земля, небо, солнечные лучи. Все соединилось вместе. Поздно вечером они разбили лагерь на берегу. На западе, где были горы, небо сначала стало матово-красным, потом фиолетовым; вскоре в сумерках начали возникать диковинные фигуры и силуэты. «Потусторонний мир», – сказал Тинбилл, после чего ненадолго все замолчали; потом раздался чей-то голос: «Не умирают, черти, и всё тут». Они расселись у своих окопов беспорядочными кучками. Одни молчали, другие обговаривали события дня – бинтовали моральные ссадины. В разговорах тон задавал Колли. Гады, они и есть гады, сказал он. Велено же было все там вычистить – вот и вычистили, и кому на этой Божьей зеленой выжженной земле какое, к чертям, дело? Бойс и Конти засмеялись. Тинбилл посмотрел на лейтенанта в упор, потом встал и отошел. Колли взглянул на Кудесника. – Что это с нашим апачем стряслось? Сам не свой парень. – Чиппева, – сказал Кудесник. – Не апач. – Правда, что ли? – Так точно, сэр. Колли отвел глаза, стал смотреть в мертвое пространство. От его тела и формы отчетливо несло кровью. – В племенах я не шибко силен; но ты бы ему объяснил, какая у нас вышла классная операция. Раз-два, заряжай, бей. Работа. – Так точно, сэр, – сказал Кудесник. – Ищи и круши. – Правда вот, оружия не нашли что-то. Пусто. Одни женщины и дети. Колли смахнул с рукава муху. – Это какие же такие дети? – Ну, дети… Там которые были. – Так, какие еще дети? – Колли, вскинув брови, повернулся к Бойсу и Митчеллу. – Вот вы, парни, каких-нибудь вьетконговских детей видели там? – Никого, – сказал Бойс – Ни единой живой души. – То-то же, – кивнул Колли. – Плюс к этому я так считаю: пусть невиновный бросает камень. Тоже из вашей Библии распрекрасной. В темноте кто-то хихикнул. Другой сказал: |