Онлайн книга «Обезьяна и сущность»
|
– Кровь, кровь, кровь, это кровь, кровь, кровь, это кровь… В кадре снова престол. За кадром – бессмысленное, нечеловеческое пение. Патриарх передает оселок одному из прислуживающих ему архимандритов, берет левой рукой младенца за шею и насаживает его на нож. Младенец взвизгивает и умолкает. Патриарх поворачивается, выпускает с полпинты крови на алтарь и отбрасывает трупик в темноту. Пение вздымается неистовым крещендо: – Кровь, кровь, кровь, это кровь, кровь, кровь… – Увести, – повелительно скрипит патриарх. Охваченная ужасом мать поворачивается и сбегает по ступеням. За нею спешат два послушника, яростно бичуя ее освященными воловьими жилами. Пение перемежается пронзительными криками. Со стороны аудитории слышится стон – полусоболезнующий, полуудовлетворенный. Раскрасневшись и немного задыхаясь от столь непривычных усилий, послушники хватают другую женщину – на этот раз юную девушку, хрупкую, стройную, почти девочку. Они тащат жертву по ступеням, лица ее не видно. Но вот один из послушников отступает чуть в сторону, и мы узнаем Полли. Ребенка – без больших пальцев на руках и с восемью сосками – подносят к патриарху. Полухорие 1 Мерзость, мерзость! Каково же будет искупление? Полухорие 2 Кровь. Полухорие 1 Как умилостивить Велиала? На этот раз отвечает весь зал: – Одной лишь кровью, кровью, кровью, этой кровью… Левая рука патриарха сжимается на шейке ребенка. – Нет! Нет! Пожалуйста, не надо! Полли бросается к малышу, но послушники ее оттаскивают. Под ее рыдания патриарх рассчитанно неторопливо насаживает ребенка на нож, после чего отшвыривает тельце во тьму за алтарем. Слышится громкий крик. Средний план: в первом ряду зрителей доктор Пул теряет сознание. В кадре «Греховная Греховных» изнутри. Это небольшое святилище, расположенное вдоль длинного края арены, сбоку от алтаря; оно представляет собой продолговатое здание из необожженного кирпича с престолом в одном конце и раздвижными дверьми в другом. Они сейчас приоткрыты, чтобы было видно происходящее на арене. Посреди комнаты на ложе развалился архинаместник. Неподалеку от него безрогий послушник жарит на угольной жаровне поросячьи ножки; чуть поодаль двурогий архимандрит выбивается из сил, пытаясь привести в чувство доктора Пула, который без признаков жизни лежит на носилках. Наконец холодная вода и несколько хлестких пощечин производят желаемый эффект. Ботаник вздыхает, открывает глаза, уклоняется от очередной пощечины и садится. – Где я? – спрашивает он. – В «Греховная Греховных», – отзывается архимандрит. – А это – его высокопреосвященство. Доктор Пул узнает великого человека и догадывается почтительно склонить голову. – Принеси табурет, – командует архинаместник. Появляется табурет. Наместник кивает на него головой; доктор Пул с трудом встает на ноги, пошатываясь, пересекает комнату и садится. И сразу же особенно громкий вопль заставляет его обернуться. Дальним планом – главный алтарь, снятый с точки доктора Пула. Патриарх как раз отшвыривает очередного уродца в темноту, а его прислужники бичуют воющую мать. В кадре опять доктор Пул: он вздрагивает и закрывает лицо руками. За кадром слышно монотонное пение: «Кровь, кровь, кровь». – Ужасно! – восклицает доктор Пул. – Ужасно! – Но ведь ваша религия тоже не чурается крови, – иронически улыбнувшись, замечает архинаместник. – «Омыли одежды свои кровью Агнца» [96] . Не так ли? – Совершенно точно, – признает доктор Пул. – Но мы же не совершаем омовений на самом деле. Только говорим о них или – еще чаще – поем. Доктор Пул отводит взгляд. Молчание. Подходит послушник с большим блюдом и вместе с двумя бутылками ставит его на стол подле ложа. Настоящей старинной вилкой двадцатого века (подделка под раннегеоргианскую [97] ) архинаместник подцепляет свиную ножку и принимается ее глодать. – Угощайтесь, – проглотив кусок, скрипит он и, указывая на бутылку, добавляет: – А вот вино. Доктор Пул, который невероятно голоден, с готовностью принимает приглашение; снова наступает молчание, нарушаемое лишь громким чавканьем да песнопениями с требованием крови. – Вы, разумеется, в это не верите, – с набитым ртом констатирует наконец архинаместник. – Ну что вы, уверяю вас… – протестует доктор Пул. Он с таким рвением готов подчиниться, что его собеседник останавливает его сальной рукой: – Ну-ну-ну! Мне просто хотелось бы объяснить вам, что у нас есть веские причины исповедовать нашу веру. Она, дорогой мой сэр, весьма разумна и практична. – Архинаместник замолкает, отпивает из бутылки и берет еще одну ножку. – Вы, как я понимаю, знакомы со всемирной историей? – Чисто дилетантски, – скромно отвечает доктор Пул. Впрочем, он, пожалуй, может похвастать тем, что прочел почти все известные книги по этому вопросу – к примеру, «Взлет и падение России» Грейвза, «Крах западной цивилизации» Бейсдоу, неподражаемое «Вскрытие Европы» Брайта, не говоря уже о совершенно восхитительной и – несмотря на то, что это роман – по-настоящему правдивой книге старика Персиваля Потта «Последние дни Кони-Айленда». – Вы, разумеется, ее знаете? Архинаместник отрицательно качает головой. – Я не знаю ничего из опубликованного после Этого, – лаконично отвечает он. – Какой же я идиот! – восклицает доктор Пул, в который уж раз сожалея о своей чрезмерной разговорчивости – он прячет за нею застенчивость столь сильную, что, не скрывай он ее, она тут же лишит его дара речи. – Но я читал довольно много из того, что было издано раньше, – продолжает архинаместник. – У нас тут, в южной Калифорнии, были очень недурные библиотеки. Сейчас они уже почти все выработаны. Боюсь, теперь нам придется искать топливо в более отдаленных местах. Но пока мы пекли хлеб, мне удалось спасти для нашей семинарии несколько тысяч томов. – Словно церковь в средневековье, – с воодушевлением культурного человека говорит доктор Пул. – У цивилизации нет лучшего друга, нежели религия. Вот этого-то мои друзья-агностики никогда… – Внезапно сообразив, что догматы его церкви не совсем совпадают с теми, какие исповедуются здесь, он останавливается и, пытаясь скрыть замешательство, припадает к бутылке. Однако архинаместник, по счастью, слишком занят своими мыслями, чтобы оскорбиться или даже заметить эту faux pas [98] . |