Онлайн книга «Против неба на земле»
Щурится, как высматривает иные времена: "Подступит означенный день, отлетит душа Неразумного сочинителя, взглянет вниз на тело, а оно прилипло к столу, водит пером по бумаге, водит и водит. "Дурак, – закричат сверху. – Больше не требуется!" А этому – лишь бы страницу заполнить…" 5 Автобус пуст. Шофер скучает за рулем. – Перед вами человек‚ пунктуальный до безобразия‚ – сообщает Шпильман. – Один только раз опоздал на самолет. На пару минут. Побежал в кассу‚ а они смеются: "Рано пришел‚ Шпильман. Твой билет на завтра‚ в это же время. Иди домой‚ отдыхай". Шофер откликается без интереса: – Бывает... Полдень. Солнце прожаривает в упор всякую макушку‚ как выжаривает народы с лица земли, но в автобусе прохладно. Шпильман садится у прохода‚ перекрывая место у окна‚ и затихает в ожидании. Он умеет и любит ждать. Что за радость появиться вовремя? Несказанное наслаждение – прийти заранее на условленное место и знать‚ что к тебе спешат. Планка его ожиданий – не всякому допрыгнуть. Появляется Живущий поодаль‚ садится через пару рядов‚ продолжает разговор‚ словно не расставались: – Взглянул в зеркало и ужаснулся. Зачем мы стареем? Чего там не видели? Чего тут недостает?.. Шпильману лишь бы повод: – Об этом надо поговорить с Беллой. Ее тема. – Кто такая Белла? – Теща-прелестница. Выяснение родства – увлекательное занятие: – Белла‚ я обнаружил в море троюродного родственника. Нашей вроде породы. – Живого? – интересуется. – Это ты сама выясни. Передает телефон‚ и Белла начинает без промедления: – Внимание! Проверка на Шпильмана. Собою владеем? – Временами. – Другим потакаем? – Как получится. – В разговоре дослушиваем до конца? – Никогда! Если понятно‚ к чему тратить время? – Перескакиваем на иную тему‚ неожиданно и врасплох? – Откуда вам известно? – Перед сном произносим речи? – Цицерону на зависть. – Что предпочитаем? Чтобы пожалели, приласкали, похвалили? – Чтобы оставили в покое. – Вареники с вишнями? – Обожаю. – Ходить по магазинам? – Ненавижу. – Достаточно‚ – говорит Белла. – Ты Шпильман. Хоть и троюродный. Придешь – накормлю. Ему приятно. Ей – тоже. Добавляет со вздохом: – Я бы по-русски с тобой поговорила‚ да стираются в памяти языки‚ накопленные за жизнь. Ушел английский‚ заученный позже всех. Сгинул русский‚ прилипший в Сибири. Пропадает польский. Гвалд! – остался лишь маме-лошн. И иврит с мучениями... Женщина входит в автобус. Смотрит на них‚ как принимает решение. Шпильман пропускает ее к окну и отсекает от других. – Я ждал‚ – говорит он. – Я знаю‚ – говорит она. Сплетена основа. Соткано прошлое узором на полотне. И вдруг – а не вплести ли еще одну нить‚ голубую‚ скажем‚ или лиловую? Не было даже мысли о том‚ что это нужно. Не было надежды‚ что это возможно. И вот эта нить у тебя в руках‚ как всегда была‚ и вот – без нее никак! Так вплетай‚ Шпильман‚ в основу‚ что же ты медлишь?.. Троюродный брат произносит‚ возможно‚ с умыслом: – Аш-два-о‚ старый учитель химии‚ зачитывал из своей тетради: "Если бы строили дворец счастья‚ самое большое помещение отвели бы под зал ожиданий..." Автобус заполняется. Входят сослуживцы‚ взглядывают на них внимательно, садятся поодаль, и они отправляются в путь. Пепельные каменистые пространства за окном. Светлые проплешины. Знак на пути "Осторожно – верблюды". На передних сиденьях вертятся старушки-подружки. Вспомнили юные годы‚ когда привлекательность многое позволяла и немало списывала. Расшумелись. Проказничают к неудовольствию соседей. Грызут фисташки‚ смеются без причины‚ теребят терпеливого экскурсовода: – Это овцы – там‚ под горой? – Это камни. Через минуту: – А это овцы? – И это камни. – Но там уж наверняка овцы! – Нет здесь овец. Одни только камни… 6 Лежит на шоссе мужчина – телом поперек разделительной полосы‚ ухом приник к асфальту. Стоит рядом осел‚ тоже загораживает путь. Шофер погудел‚ погудел и встал‚ заглушил мотор. – Выходите. Это надолго. – Кто там? – спрашивают с интересом. Экскурсовод отвечает: – Утомленный провидец. – Разве бывают теперь провидцы?.. Выходят наружу‚ обступают‚ выдерживая почтительное расстояние. Стоят. Ждут. Перешептываются. Старушки-вострушки подталкивают друг друга локтями‚ прыскают в кулачки. Мужчина на шоссе приоткрывает глаз: – Есть ли жизнь под асфальтом? Сам же и отвечает: – Жизни под асфальтом нет. Тихий плач. Стенания затаенные. – Разъясните, – просит экскурсовод. – Туристам будет познавательно. Садится – на теле мешок, на шее бубенец: – Скоро уже‚ совсем скоро! Миновали все сроки… Страшный враг на марше. Несметная сила. Отцы отцов заскорбят во прахе без надежды на вызволение… Этого не понимает никто, даже экскурсовод: – Нельзя ли более доходчиво? Звенит в бубенец, как отгоняет наваждение: – Царь Ахашверош на подлете, владыка Персидского царства. Горе всякому, кто с этим не согласен… Туристов везут на джипах – к тому месту‚ которое полагается посетить. Сидят устойчиво. Глядят задумчиво. Крановщики. Монтажники. Бульдозеристы с женами. Два бегемота в отдельной машине, иначе их не свезти. Встали‚ сфотографировали провидца на асфальте‚ осла возле него‚ объехали по узкой обочине и покатили дальше. Остерегает вослед: – Зовите скорее Мордехая. Морде-хай-ай-яй-яй!.. Приди уже, поменяй направление беды… Выделяет Шпильмана среди прочих, говорит с почтением: – Держи себя наготове. Ты еще потребуешься. – А он? Ждет Шпильман ответа. Ждет троюродный родственник. Утомленный провидец вглядывается в него, старея от предчувствий: – Он – нет… Смотрит мужчина из автобуса. Лицо в окне‚ как фотография на паспорте, а остальное отсутствует‚ словно оно несущественно. Неверие на его лице, стойкое неверие в веках: "Давайте вышлем лазутчиков…", которым тоже не будет доверия. Спрашивает: |