Онлайн книга «Против неба на земле»
– ...сказал Эльазар бен Яир: "Пусть наши жены умрут неопозоренными‚ а наши дети не изведавшими рабства... Для смерти мы рождены и для смерти мы воспитали наших детей... Поспешим же к делу..." Море внизу. За морем та сторона, где Моше застыл некогда в печали на горе Нево напротив Иерихона, где воды Иордана сводчато возносились ввысь‚ на триста верст к небесам. Оттуда задувает ветер‚ приносит с собой прерывистые запахи горьких вод. Самолет пролетает понизу над Соленым морем‚ гонится за ним орел‚ возмущенный вторжением неведомого соперника. Шпильмана оттесняют, то ли случайно‚ то ли намеренно; теперь возле нее сослуживец в кипе: нашептывает негромко‚ напористо – она не отвечает. Пробивается к Шпильману‚ говорит‚ не глядя: – Сбежим? – Сбежим‚ – отвечает он. Уходят под общими внимательными взглядами к дальней окраине скалы‚ которую посещают лишь самые любознательные. Там тишина. Безлюдье. Птицы угольной расцветки подлетают без боязни‚ берут из рук хлеб и поедают не спеша. Слышен голос: – Грузим детей своих, грузим внуков… Мне горестно, что оставляю их в таком мире. И стыдно. Троюродный Шпильман – он тоже тут. Возвышается на остатках южной крепости‚ над крутым обрывом – не нырнуть в сутолоку. Замечает ли он слушателей‚ Стоящий поодаль? Волнуется – кто бы не взволновался, кричит в небо: – Мы приходим. И мы проходим… Отчего не наступает конец беде?!.. Нет ответа. Нет даже эха. Затаились неподалеку цари с когортами наготове: Широй и Плеус‚ Дметрос и Геркуланус‚ Артемус‚ Ахтенус‚ Селекус и Армилус – головой над всеми. Слезает со стены‚ подходит к ним: – Обезьянка в красных штанишках увидела поломанный рельс. Что она должна сделать? – Ничего‚ наверно‚ – отвечает Шпильман. – Вы что! А паровоз? Паровоз-то едет. – Тогда не знаю. – Сдаетесь? – Сдаюсь. – Объясняю. Обезьянка должна снять штанишки и помахать ими. Машинист увидит красное и остановится. – Это‚ наверно‚ большая обезьяна‚ – говорит Шпильман. – С большими красными штанами. – Нет‚ обезьянка маленькая. – Но паровоз-то большой... – Шпильман уже нервничает. – Огромный паровоз на огромной скорости. С него не заметишь красные штанишки. – Нет‚ – отвечает категорически. – Обезьянка маленькая. Маленькая обезьянка в красных коротких штанишках. Орел парит в вышине. Возможно‚ тот самый‚ что изгнал самолет из своих владений. Троюродный Шпильман глядит неотрывно‚ завистливо‚ словно предпочел бы час полета году ползучей жизни… …это он‚ он выдумал когда-то обезьянку‚ которая махала штанишками возле поломанного рельса. Тот паровоз был далеко‚ а теперь уже на подходе‚ надвигается и грохочет; слепой машинист сурово глядит вперед‚ сумасшедший кочегар азартно подбрасывает уголь в топку‚ лопату за лопатой‚ крохотная обезьянка машет и машет выгоревшими на ветру‚ трепаными штанишками.... Они смотрят на него и молчат. Он смотрит на них: – Приемник. Мой старый, безотказный радиоприемник. Кинулся со стола на пол, покончив с этими новостями. Приемники – они подвержены… Они не улыбаются. Он не улыбается: – Сбежали? – Сбежали‚ – отвечает Шпильман. – Не буду вам мешать. И добавляет на отходе‚ недоступное их пониманию: – "Как хорошо‚ что некого терять..." 9 Неровные ступени прорезаны в скале. Узкий спуск. Тишина. Блик солнечный через пролом под потолком. Эхо от голоса‚ если вскрикнуть. Когда-то здесь была вода‚ много воды для полива и утоления жажды – теперь сухо. Звонит теща Белла: – Шпильман‚ у меня трудности. – Прости‚ Белла‚ я не один. – Я тоже. Твой внук хочет быть кенгуру. Фиолетового цвета. – Очень хорошо. – И чтобы кенгуренок в кармане был фиолетовым. – Еще лучше. – Шпильман‚ где ты видел таких кенгуру? В каком магазине? Придется пошить на Пурим. – Белла‚ что ты от меня хочешь? – Купи материал. И получше. Они сидят на дне бассейна, укрытые его стенами. Хрустит галька под ногой – кто-то проходит поверху. Вспархивает голубь, здесь поселившийся. Сообщает женщине‚ которая рядом: – Внук желает обратиться в кенгуру. Фиолетового цвета. Что-то новое в его воображении‚ а я упустил. Меня это беспокоит. Задумывается. Отвечает негромко: – И я хотела. Стать кенгуренком‚ запрятаться в сумку к матери‚ где тепло и не страшно... Прохлада на дне бассейна. Гулкая насыщенность скальных пустот. Проверка молчанием. – Приглашаю в детство‚ моя госпожа. Кусает губы. Раздумывает. "Что-то не порхается‚ Шпильман. Это ты понимаешь?" – "Это я понимаю. Приоткройся – и тебе приоткроются". – "Некому‚ Шпильман‚ некому. Чего не было‚ того не вернуть". – "Легкое беспокойство. Потребность перемен. Желание быть любимой – что с этим?" – "С этим плохо". – "Поправим‚ моя госпожа‚ это мы поправим..." Шпильман возглашает: – Рассказ-ключик. Для отмыкания дверей. – Ключик? – Ключик. И начинает без промедления: К Томеру прилетает бабочка... ...которая умеет мурлыкать. Он надевает перед сном пижаму‚ ложится под одеяло, и появляется красавица в цветном трепетании‚ пристраивается рядом на подушке‚ намурлыкивает ласковые сны. Такое случается не с каждым и всё же случается. А что тут удивительного? Мурлычет мама‚ когды папа нашептывает ей ласковые слова. Мурлычат Шани с Михалью над сладким пирогом. Мурлычет за компанию Сарра‚ выкладывая на тарелку вкусные кусочки. А бабочка старается для Томера. – Тоже хочу‚ – сказал Шпильман. – Чтобы для меня. Обычно он спит всю ночь и спит замечательно: голова еще опускается на подушку‚ а Шпильман уже досматривает первые сны. Но в этот раз ему не спалось – от обиды и всеобщей неблагодарности‚ ибо не мурлыкалось возле него‚ не урчалось‚ и к рассвету замучила Шпильмана тягостная бессонница. Пошел к Томеру: – У тебя лягу. И что же? Томер спал всю ночь под мурлыканье бабочки‚ а он – в той же комнате – ничего не слышал и опять не заснул до утра. – Кому ты вообще нужна? – решил Шпильман. – Сам стану. Сам себе. Мурлыкал. Курлыкал. Ворковал. Изрекал яростное "Гыр-гыр-гыр..." – до горлового басовитого клокотания‚ переходящего в пробулькивания. Утром вошли к нему и увидели: бледный‚ невыспавшийся Шпильман крякает‚ хрюкает‚ стучит головой по подушке‚ словно дятел по дереву. |