Онлайн книга «Исповедь пофигиста»
|
Все! Все дороги — главные. Страна главных дорог! Кого бы спросить, какая дорога самая главная? Еду, еду. Глядь, идет какой-то поселянин. В два часа ночи. Впереди за пятьдесят километров село и сзади за двадцать. Откуда он взялся? И топает, сволочь, в кромешной мгле, и с дороги не сбивается. Как журавель, птица перелетная. А вот якась жинка ночью на обочине голосует. Куда ей приспичило? Все блядки давно кончились, все бляди давно разобраны и спят. Остановиться? Узнать дорогу? О не, дуже стара для того! Нехай щэ постоить. Колдобины — не заснешь! Въезжаю по главной дороге в какое-то село. Идет старушка, больная… бессонницей. Я ее спрашиваю по-русски: — Что за деревня, бабка? — Я пана нэ розумию! Ах ты, господи Исусе! Та цэ ж Западна Украина. Тут же русских до сих пор сокирою рубають. Русский — москаль, восточный украинец — запроданец. — Шо цэ за сэло, бабулю? — Якэ сэло, москалю! Цэ — вэлыкэ мисто Новоград Волынськый! Шо в тэбэ очы позалэпыло? А улочки узкие, кривые, все в ямах и все — главные! Конечно, город, столица. Бабулю, я тебя люблю! На заправке, на выезде из этого… города… заправка там стоит ночная, как корчма… — Мне, — говорю, — полный бак. А заправщик не торопится. Куда ему торопиться, он же дома! — Пусть пан спэрва заплатит грошы. — У нас, — обижаюсь, — в Германии, воровать бензин не принято. — А у нас принято, пан. — И что, часто воруют? — Частэнько. Инши благожелатели, те хоть сигналють перед тем, як удрать, а инши даже не предупреждають. Я ему заплатил сполна. — Так пойдет, пан! — А как же мне теперь на Ровно попасть? — Есть две дороги, пан. Одна идет вот так, а другая вот этак. Эта на сто километров длиннее, но по ней пан точно доедет. А эта покороче, но ехать по ней никак нельзя, то есть ехать можно, но доехать нельзя. Ее только недавно сделали, там ямы и мост недостроенный. А на старой все ямы давно укатали. Въезжаю в Ровно. Еду-еду, главная дорога то направо, то налево, то вверх, то вниз, то в стороны. А указателя на Киев нет. Смотрю, гаишники стоят за светофором, а светофор мигает зеленым. Счас я у них спрошу, у полицаев, где Киев. Я столько лет тут не ездил, я уже все позабыл, где что. Я — к ним, а они меня уже и палочкой приглашают к себе. О, радуюсь, какой сервис на Украине развелся. Я коротко спрашиваю: — Киев где? С ментами всех наций нужно говорить только коротко, по существу, там каждая минута больших денег стоит. — А почему вы проехали на красный? — Как на красный? На зеленый. — Как на зеленый? На кра-асный! — На зеленый, на зеленый! Я перед поездкой к окулисту ходил, специально. На зеленый. Он до сих пор мигает. — Странно! Там зеленый, и там зеленый. А где же красный? Это мент уже сам с собой заговорил. А это самое страшное: обычно перед большим штрафом. — А шо у вас, в Германии, светофоров нету? — Есть, но они исправные. — Ну, бог с ними, со светофорами! А че вы тогда из правого ряда повернули налево? — Так нет же никаких рядов! — О, пан ошибается! Он должен был мысленно разделить дорогу на полосы и как бы перестроиться влево, потом как бы повернуть налево. А я никогда не ошибаюсь! Я не мент, я-то это точно знаю. — Так я и повернул налево. Короче, командир… — Нет, вы не так повернули. А коли короче, это стоит от десяти до семнадцати гривен. — А сколько с меня? — Если без спору, десять. — А есть смысл спорить? — Нет! — Так на тебе десять гривен и говори скорей дорогу на Киев. Будем считать, командир, что я тебе заплатил за информацию. По дороге на Житомир у меня лопнуло первое колесо, не выдержало напряжения. Колесо не человек, оно долго терпеть не может. Я иду на пятой, а скорость все меньше, и полетели перед лобовым стеклом лохмотья. Все, начинается дурдом… Я останавливаюсь, а недалеко от меня другой мужик останавливается, вроде помочь мне хочет. Нет, блин, не хочет. Что-то подбирает на дороге и уезжает. И хрен с ним. Колесо я поменял, стал искать колпак от лопнувшего. Нет колпака. Дорога сожрала, сгорел. Тут я вспомнил того мужика и сразу сообразил, что это он колпак прикоммуниздил. А что же он мне об этом не сказал? Радостью не поделился? Наконец дошло: я ж не в Германии. На Украине радостью ни с кем, окромя покойников, не делятся. Около Киева везде норовят тебе стекла протереть и обязательно сурово требуют: — Подайте на чай! Попробуй не подай! Я пригазнул, чтоб от них оторваться, когда — раз! — мент. Сначала посмотрел на номера, долго смотрел, расшифровывал. — Так! По-русски понимаете? Киваю. Он, чурка, открывает мою копию прав: — О! Игорь! Значит, понимаете. — Да понимаю, понимаю. — Ну, тогда шо будем робыть, пан? Скорость-то превышена аж на три километра! — Командир! А что ты предлагаешь робыть? — Ну, йдить до старшого. А старшой сидит в машине, сопли жует: у него приемные часы. — О, я вас уже добрэ знаю! В прошлом годи штрафовал. Помните — летом? Я как раз на следующий день в отпуск уходил, вы меня сильно выручили. А отпускные мне только после отпуска выдали, к концу года. — Короче, командир, еще короче! А гривен у меня совсем нет. — Это плохо. — А вы мне марки не поменяете? — Я вам не обменный пункт. Обиделся. Губы поджал. Националист хренов. — А марками возьмешь? Кстати, сколько с меня? — А шо, рази сержант вам не сказал? Степан, скилькы мы с него визьмэм? — Ну, десять гривен, напрыклад. — Тогда, — говорю, — с десяти марок десять гривен сдачи. — Со сдачею у нас полный порядок. Мы всегда придем вам на выручку, если у вас, конечно, будет выручка! Ха-ха! — А талончик? — Зачем вам, пан, талончик? — Нужен! — Так вы знаете, я могу, конечно, вам сейчас этот талончик выписать. Так нужен вам талончик? Или уже не нужен? — Нужен! Он выписывает талончик, недоволен, разочарован. Тоже мне, блин, клиент из Германии, а туда же: талончик! — Вот! Дальше нашего брата нету, но если остановят, скажите, что мы уже у вас все взяли. |