Онлайн книга «Лита»
|
— Я не хотел навязываться… — Тогда завтра, в шесть. Спасибо за… Мне очень понравился этот вечер. И она, взглянув на меня, повернулась, поднялась, опять повернулась и скрылась за массивной дверью подъезда. Я в раздумье бреду по набережной. Холодина, надо купить зимние сапоги. Я все хожу в осенних. С прошлого сезона. А сезоны меняются… Я просыпаюсь поздно и удивляюсь, что мне дали выспаться. Вспоминаю… Хорошее название: «Дамы на сезон». В доме никого нет. Холодно, выбираться из-под пледа совсем не хочется. Я погружаюсь в глубину и думаю и вдруг вспоминаю, что не помню, где у меня номер ее телефона. Встаю, ищу, но не нахожу. Звоню Максиму, но его нет на работе. Ровно в шесть вечера я стою перед консьержкой и говорю: — Вы не могли бы позвонить и попросить Викторию Богданову спуститься. — Ходют тут всякие, — ворчит консьержка. — Я не всякий, — говорю я, — я — разный. Ей это нравится, и она, спустившись с «высоты», звонит наверх. Вика снисходит в длинной юбке и черной гарусной кофте. — У вас еще и дар: вы предчувствуете события?! — Она совершенно не удивлена, что видит меня в своем подъезде. Как будто я там стою скульптурой, к которой она привыкла. — Это как? — Мамуля хочет вас пригласить. Она готовит одно из двух коронных блюд — большие чебуреки. — За что такая милость? — Сказала, что «сто лет не пила такого вкусного вина». Хотя я догадываюсь, что причина совсем другая. — Но она совершенно не понимает в винах! (Подтверждает, не понимая, Вика мое «непонимание».) — Я не одет. Она осматривает меня с ног до головы, спокойно. — На вас модные джинсы. По-моему, вы одеты. Голый мне представляется несколько иначе. — Надо купить цветы, шампанское. — Цветы сейчас даже вы нигде не купите. Шампанское она не пьет. Зато — сюрприз — есть две бутылки токайского вина. Вас всегда так долго надо уговаривать? — Да, — честно признаюсь я. Она берет меня трогательно за руку и заводит в лифт. — Куда идет молодой человек? — раздается скрипучий голос. Как из подвала. — На крышу, — смеется Вика, — поправлять цветные гирлянды на транспаранте. — Это полезное дело, — соглашается консьержка, — хоть один рабочий парень появился. — О вашей личной жизни касательно вас — она сказала «ходют тут всякие»… — Она это абсолютно всем говорит. Пуля просвистела мимо, — шутит, улыбаясь, Виктория. — А что на транспаранте написано? — «Коммунизм был, есть и будет!» «Как мудро, — думаю я. — Как просто и мудро!» Мы поднимаемся на девятый этаж, и она звонит в массивную обитую дверь. Нам открывает женщина, улыбку которой знает вся страна. Мы стоим в коридоре, залитом ярким светом и уставленном стеллажами. Она рассматривает меня в упор и говорит: — Я — Зоя Богданова. А вас как зовут, молодой человек? — Алексей. Она переглядывается с Викой. И что-то они там читают в глазах друг у друга. У меня плывет в голове, что я рядом с такой актрисой. Наконец, они кончают чтение глаз и обращают свои взгляды ко мне. — Раздевайтесь! — Раздевайтесь. — Заходите! — Простите — что раньше? Знаменитая актриса поворачивается и говорит: — Я вас хочу поблагодарить за замечательное вино. — Вам понравилось? — Я еще не пробовала, но уверена, что оно замечательное. Я гляжу на Вику. (Он скромно улыбнулся: это была старая классическая московская интеллигенция, в лексическом словаре которой не было отрицательных слов или понятий. Для гостей. Интеллигенция, которой уже не осталось: ее либо уничтожили, либо она вымерла. И он почувствовал себя уютно. Совсем тепло, как давно не чувствовал себя дома, и расслабленно.) — Викуля, где гостю будет удобней — в зале или на кухне, она же столовая? Квартира была большая. Это определялось по длинному просторному коридору и широкому холлу. — На кухне, конечно, — ответил я за «Викулю». — Я там жарю чебуреки. Вы любите их? У меня особенные… А Вика будет мне помогать и вас развлекать! Мы прошли на кухню, хотя это действительно напоминало столовую — с финским гарнитуром. Раскатанное тесто, ароматно пахнущее, лежало на вспомогательном столике. Мы сели за большой округлый стол. — Голубушка, ты рано села. А обслуживать гостя, ладно уж меня?! Желаете аперитив? — Она смотрела добрым взглядом мне в глаза. — Это что такое? — Аперитив — это… — Алеша! Мамуля, он прекрасно знает, — Виктория укоризненно-насмешливо смотрела на меня. — Простите… — Я склонил голову. — Что вы, я люблю шутников! — А что есть на «аперитив»? — Это Викуля у нас заведует баром, я в этом не понимаю ничего. Знаю, что есть все! «Заведующая баром» улыбнулась. — Я не знал, что вы распоряжаетесь спиртным… — Есть деликатес: водка, настоянная на красной калине. — Стопку, пожалуйста. — Большую или маленькую, хрустальную или серебряную? — По вашему усмотрению. — Я был поражен. — Мамуля, а тебе? — Если Алексей откроет бутылку, я с удовольствием попробую вина, о котором столько наслышана. Я посмотрел смущенно на Вику. Юная наследница уже подавала мне штопор. — Алеша, я не знала, что вы такой стеснительный. Не робейте! Это моя мама. Она такая же живая, как и все. — Вот тут я не уверена! Вы давно знакомы? — Двадцать четыре часа. — Ну-у для сегодняшней молодежи это много! Я осторожно открыл вино и налил в принесенный хрусталь. Виктория наполнила мне стопку водки и поставила бутылку на стол. Мне понравилось, что никто не дрожал над лакировкой стола. Не покрывал скатертью… — За встречу! — без церемоний сказала известная актриса и пригубила вино. Я выпил стопку до дна. Водка была классная. — У вас хороший вкус, Алексей. — Мамуля, ему даже ты нравишься на экране, — шутит Вика. — Даже я? Тогда у него помимо хорошего — изысканный вкус! |