Онлайн книга «Лита»
|
— Спокойной ночи, — сказал я. — Спасибо за вечер. — И вам. Она вошла в открывшийся лифт, не повернувшись на прощание. Снег, словно дождавшись меня, повалил как из… Вот «как из чего» — после водки — мне трудно придумать. А вам? Таксист, возникший из ниоткуда, увидев шапку снега на моей голове и замерзшую позу, неожиданно (даже для себя) остановился. — Растает голова-то, — сказал он. — Не сахарная, не растает. — Ну а куда ехать, еще помнишь? — Вот туда и поедем, — согласился я, рассмешив его. В субботу я появился с «достанными» цветами и новым токайским. — Какие красивые красные розы — зимой. Спасибо, Алексей. Я неловко кивнул. — И все для Вики! — улыбнулась она. Вике я подарил шоколадные печенья из Парижа. Девушкам я не дарю цветы. В субботу были великолепные, нежные, выпеченные пироги: с мясом, с капустой, с рисом-яйцом и один — с вишневым вареньем. — Специально для любителя и ценителя, — сказала знаменитая пекарша. Я, наклоня голову, поцеловал пахнущую ванилью руку. Мне было приятно — внимание. — Это напоминает мне мою молодость, когда мама, раз увидев, сказала: «Зоя, а почему б тебе с ним не встречаться, он умеет целовать руки». Я улыбнулся притче. — Поэтому, перефразируя свою маму, скажу: Вика, а почему бы тебе с ним не встречаться, не знаю, как тебе, но он умеет целовать руки маме! Я рассмеялся. У нее было очень мягкое чувство юмора, без претенциозности. Обычно звезды… — Мамуля, ты опять меня навязываешь Алексею. — Что же делать, не будь пирогов, мы бы обе его увидели, как ветра в поле. И что бы мы делали — без него! Вика смеется, заливается, я вместе с ней. Мы пьем итальянский мускатный ликер, который я тоже привез к столу. — Скажите, а чем вы занимаетесь, Алексей? Так как мы встречаемся второй раз, я надеюсь, это не бестактно с моей стороны спросить? — Ничем. — Тоже интересное занятие! Мы рассмеялись. — Учусь в институте культуры. — А это с чем едят, если не секрет? — Я, честно сказать, и сам не знаю. Знаменитая актриса рассмеялась от всей души. — В вас есть завидное чувство искренности. Она отрезала новый кусок только что выпеченного пирога и положила на белую с темно-синими цветами тарелку. — Попробуйте вот этого. И без связи с предыдущим спросила: — А как вам моя дочь? — и посмотрела внимательно в глаза. — Мамуля, его абсолютно не волнует твоя дочь, — сказала Вика. — Значит, у него хороший вкус! Я рада. И у меня есть шансы… Мы, не сдержавшись, рассмеялись: каким тоном это было сказано. Она, конечно, была великая актриса, даже в простой мизансцене. — Я не встречал таких, как ваша дочь. В ней есть род, классицизм, воспитание, на редкость утонченные руки… — Это от матери, — отмахнулась актриса и, сама не выдержав, мягко рассмеялась. — Я что-то сказала?.. — Что ты, мамуля, нам послышалось! — Значит, вы одобряете, как я ее воспитала?! — Да, и очень. — А как вам ее профессия? — Я сам всегда мечтал быть актером. — Вы тоже?.. — с грустью сказала она. — Кто не был молод… — Я рада, что вы это рано осознали. Это уже талант, уже зрелость! — Я поступал в Щукинское училище два раза, и сам Захава… — И что же Захава? — Не принял меня. Она рассмеялась от души. Я спросил: — А как ваши съемки, Виктория? Она скривилась, как от кислого. Хотя лимон не ела. — В этом доме не принято говорить о кино. — А вот Викуле не нравится ее профессия — актриса. — У меня нет твоего дара, мамуля, а быть посредственностью… Или посредственной актрисой… Уволь. — Если бы ты была ею, я бы сама не дала тебе сниматься в кино. Да и в главных ролях бездарные актрисы не снимаются. — Я твоя дочь, и в твоих глазах… — Поверь, я самый строгий судья каждого твоего плана и монолога на экране. Актерская профессия — очень заманчивая каторга. Но посмотри, как Раневская, Пельцер, Пилявская до сих пор на сцене блистают. Не каждому дано, для этого нужен природный дар. Но некоторые помогают своему маленькому ростку пробиться и расцвести, имея лишь его. Каторжным, каждодневным трудом. Молодой Андрей Миронов, например, похоже, взошла звезда. Я слушаю, не дыша, я обожал все, что связано с актерской профессией. Театром, кино… — Мамуля, я думаю, Алеше скучны наши семейные разговоры и он… — Наоборот, очень интересно! Она взглянула на меня, как на предателя. — Но кто-то должен продолжать мое имя на экране… — сказала актриса. — Почему, мамуля? — Мне не дали доиграть… Воцарилось молчание. Я не понимал. — А ты в себе топчешь этот росток и не даешь… — Я устала, поэтому я пока выйду, а вы… — Хорошо, хорошо, я перестаю. Пусть Алеша скажет свое мнение. — Очень, очень вкусные пироги. От неожиданности все рассмеялись, и спало нарастающее напряжение. Я не знал, что будет так смешно: я просто пытался перевести бронепоезд на другие пути. Вика встала. — Мамуля, мы пойдем с Алешей погуляем, если ты не против. — Смотрите, Алеша, она с вами начала любить снег и зиму! Вы уникальный человек, ценитель вишневого варенья… Вика загадочно улыбнулась и вышла. — А варенье с чаем — когда возвратитесь? — задала она вопрос скорее сама себе. — Я подожду. Вика вернулась в красивом лыжном костюме. — Я не знал, что вы еще и лыжница! — Она не катается на лыжах, это из загранки прислали, — сказала актриса. — Мы будем играть в снежки, — сказала Вика, — и в нем тепло. — Смотри, чтобы тебе не натерли лицо, у тебя завтра съемки, — сказала мамуля. — Кто-то должен в семье зарабатывать деньги!.. Мы выходим в замкнутый двор их дома. Знаменитого дома, потому что здесь живет ее мама. Мягкие снежинки пляшут какой-то полонез и падают с неба. |