Онлайн книга «Три изысканных детектива»
|
Неподалеку остановился фиакр, втиснувшись между группой жандармов и омнибусом, и Виктор, выйдя, поднял трость, привлекая внимание Жозефа и Кэндзи. Перекинувшись парой слов — суть дела он успел изложить по телефону, — они направились к бульвару. Солнце снова вышло из-за туч, подсушило брусчатку, и она тут же покрылась тонким слоем пыли. Они дошли до ярмарки, откуда доносился аппетитный запах жареного мяса. Здесь были подвешены на крюках окорока, колбасы, ветчина. Жозеф застыл перед прилавком, и Виктору пришлось взять его под руку: — Скорее, у нас мало времени! Вокруг царила веселая ярмарочная суматоха. — Попробуйте мой крепинетты! [120] Тают во рту! — Это не просто заливное, это пища богов! — Кто еще не попробовал мои колбаски? — Хочу смородиновый сироп! — ныл мальчишка, дергая за руку отца, который склонился над прилавком с кровяной колбасой. Торговцы и торговки в национальных костюмах своих регионов надсаживали глотки, отрезая огромными ножами ломтики ветчины и окорока и предлагая на пробу прохожим. Виктор рассматривал таблички с именами торговцев. — Кэндзи! — внезапно позвал он и показал на коленкоровую ленту, на которой была намалевана вереница поросят и зеленая надпись: ЭСПРИ БОРРЕЗ Король туренских [121] шкварок Париж, XVIII округ, улица Удон, дом 12 Жозефа угощала паштетом хорошенькая продавщица из Франш-Конте. — Только попробуйте, мсье! Вы никогда еще не ели такой вкуснотищи! Виктор вернулся, схватил своего помощника за рукав и увлек к прилавку, где их нетерпеливо ждал Кэндзи. Им не пришлось долго искать месье Борреза: этого здоровенного громогласного детину с красной рожей было видно и слышно издалека. — Подходите ближе, месье! Изволите сыру? Или предпочитаете паштет из гусятины? — Мы хотим получить чашу, которую вам продал некий Оссо Буко. Он намекнул, что она, вероятно, находится у вашего кузена. — Старый прохвост попал в яблочко! Я и впрямь толкнул ее Жану-Луи Дигона, как только случай представился. — Как его найти? — Должно быть, он тут со своим товаром. Вы его сразу узнаете: у него черная повязка на глазу, вылитый пират. Жозеф с горечью покидал ветчинный рай во имя куда менее привлекательного царства железа. Вдоль аллеи вытянулись серые хибары старьевщиков, порой их товар был разложен прямо на земле, и толпа текла между ними медленным тонким ручейком. Как Виктор ни старался, идти быстрее не получалось. — Кто мне объяснит, почему всех тянет сюда, словно магнитом? Я еще понимаю — еда… Но что интересного в этом барахле? — недоумевал Жозеф. — Абсолютно с вами согласен, — ответил Кэндзи. — Это лишь подтверждает мое мнение о том, что западному человеку присуще набивать свой дом ненужными вещами. Едва избавившись от тарелки, доставшейся от двоюродной прабабушки, он тут же покупает бюст Жан-Жака Руссо. Вещи странствуют из одного дома в другой. — Человек по природе своей страшится пустоты, — пробормотал Виктор, борясь с искушением подойти поближе к фотографическим принадлежностям, расставленным между лоханками и флаконами на одном из лотков. Но Кэндзи уже пожалел о своих словах, потому что теперь не мог свернуть к книгам в надежде обнаружить редкий экземпляр — его друг и коллега как-то раз нашел на ярмарке издание Мольера с иллюстрациями Буше. Через пару минут им пришлось замедлить шаг, потому что впереди идущие останавливались, глядя на девушку в модных ботиночках, забравшуюся на кучу ящиков и звонким голосом предлагавшую купить ключи, замки, кастрюли и кочерги — вдвое дешевле, чем в любом магазине! Жозеф со смутным волнением уставился на ее щиколотки в шелковых чулках, тряхнул головой и отвел взгляд в сторону. — Патрон! Вон наш одноглазый! Жан-Луи Дигона продавал всё что ни попадя — от пуантов до чучела крокодила. В данный момент он раскладывал перед собой потрепанные зонтики. — Десять франков! Пять франков, мадам, отдаю по дешевке! Спицы жесткие, как ваш корсет, малышка! Вот этот месье не даст соврать, — кивнул на Кэндзи одноглазый, обращаясь к пышнотелой матроне. Кэндзи, наклонившись, взялся за свою чашу: — Сколько? — О-о-о, месье, это чрезвычайно ценный предмет домашней утвари. Редкая жемчужина в моей коллекции! Экзотический сосуд, в котором патагонский охотник смешивал яд, чтобы смочить наконечники своих стрел и отправиться выслеживать пекарей [122] в лесах Амазо… — Сколько? — повторил Кэндзи, с деланным пренебрежением глядя на чашу. Одноглазый, которого так бесцеремонно прервали посередине вдохновенной импровизации, замолчал и спустя пару секунд произнес: — Десять франков. Кэндзи протянул деньги. — Вы… вы не торгуетесь? — Не вижу смысла. Ведь это чаша из самой Патагонии, разве нет? — Подождите, я вам ее заверну. — Сойдет и так, — бросил Кэндзи и отошел от прилавка. Жозеф готов был обнять одноглазого — так восхитило его красноречие торговца. Он еще несколько минут слушал его, разинув рот, а потом бросился догонять Виктора и Кэндзи. — Послушайте, вы переплатили за вашу патагонскую чашу, — пропыхтел он, — это всего лишь дурацкая подделка. Считай, выброшенные деньги! Кэндзи, не замедляя шага, ответил: — Вы полагаете? Что же не сказали раньше, когда я ее покупал? Тем хуже для вас — вычту эту сумму из вашего жалованья. Обида и ярость захлестнули Жозефа. Он шел молча, проговаривая про себя отповедь Кэндзи: «Раз так, патрон, завтра утром я отдам вам деньги, а потом увезу вашу дочь!» Он не слышал, как Виктор посоветовал ему не обращать внимания на слова патрона, сказав, что это просто шутка, и не заметил велосипедиста, который на полной скорости несся им навстречу. Когда тот промчался мимо, едва не сбив с ног Жозефа, юноша очнулся и послал ему вдогонку длинное ругательство. И тут велосипедист наехал на Кэндзи. Мелькнула рука, вырвала кубок, велосипед набрал скорость, резко затормозил перед рельсами и упал на мостовую под негодующие крики пассажиров империала. Велосипедист вскочил, прижимая к себе чашу, и, обогнув омнибус, бросился наутек. Виктор — за ним. Кэндзи, выбравшись из толпы, побежал следом. Жозеф был последним в этой процессии, он отчаянно лавировал между фиакрами и повозками, не обращая внимания на проклятия, которые неслись ему в спину. Куда бежит этот воришка? |