Книга Иван Путилин и Клуб червонных валетов, страница 4 – Роман Добрый

Я внял приказу моего друга и скоро очутился в самом маскарадном водовороте.

Запах духов, цветов и тонкой дорогой косметики заставлял кружиться голову и замирать сердце.

Мой друг стоял перед высокой, стройной женщиной, одетой Марией Стюарт.

– Какой мрачный костюм у вас, прелестная маска! – шутливо заговорил Путилин.

– Мрачный? Вот это любопытно. Почему вы находите его таким, почтенное домино?

– Разве очаровательной маске неизвестна участь несчастной шотландской королевы? Ее прелестная головка скатилась с ее царственных плеч.

Тонкий веер из слоновой кости хрустнул в руках «Марии Стюарт».

– Нельзя сказать… нельзя сказать, чтобы вы были на высоте маскарадной болтовни. Ваши темы чересчур мрачны.

– А мне почему-то кажется, что вы, ваше величество, сами настроены сегодня несколько тревожно.

Сквозь разрез маски сверкнули глаза.

– В самом деле? Вы уж не прорицатель ли, любезное домино?

– Вы угадали, ваше величество. Я занимаюсь тайными науками, и для меня нет ничего тайного, что не сделалось бы явным.

– Ого! – насмешливо вырвалось у «королевы». – Нельзя сказать, чтобы вы были очень скромны… Что же, может быть, вы можете отгадать и причину моей тревоги?

– Могу.

– Я вся внимание, господин чародей.

– Вы боитесь одного человека, боитесь мучительно, страшно.

Веер вторично хрустнул в руках «королевы».

– Но… вы напрасно боитесь этого человека. Бойтесь другого, который может довести вас если не до эшафота, то, во всяком случае, – до крупного скандала.

Проговорив это и низко поклонившись маске, великий сыщик отошел от нее и смешался с нарядной толпой гостей.

В эту минуту я увидел, что в зал вошел новый замаскированный гость.

Это был очень высокого роста монах-капуцин с поднятым на голову капюшоном и, кроме того, с маской на лице.

Под складками капуцинской рясы чувствовалось и обрисовывалось стройное, гибкое и, по-видимому, очень сильное тело мужчины.

Особенно интересна была походка монаха: это была походка мягкая, гибкая, подкрадывающаяся – зверя, большого хищного тигра.

Что особенно бросилось мне в глаза, так это великолепная золотая цепь, сверкающая драгоценными камнями, одетая на шее капуцина и спускающаяся ему на грудь.

– Иди налево в одну из гостиных за мной! – услышал я около себя шепот моего друга.

Мы прошли целым рядом гостиных и остановились в одной.

– Скорее, доктор, снимай свое домино и одевай мое. Мы должны обменяться ими.

– С нами крестная сила, Иван Дмитриевич! Что это: маскарад в маскараде?

– Браво! Это остроумно! Именно так. Но торопись!

Мы быстро переоделись и скоро опять входили в большую залу.

Мимо нас прошел высокий монах-капуцин, которому сопутствовала «королева Мария Стюарт».

Я ясно заметил, как она вздрогнула при виде меня и взяла под руку капуцина с великолепной цепью на шее.

Они скрылись в анфиладе тех роскошных, уютных гостиных, откуда мы только что вышли.

– Ты хорошо заметил эту красавицу в костюме Марии Стюарт?

– Да. Ты с ней ведь вел маскарадную интригу, мой великий друг? – шутливо ответил я. – Я не ожидал от тебя такого легкомыслия…

Путилин тихо рассмеялся.

– Маскарадную интригу? Гм… гм… Ты чертовски проницателен, мой знаменитый доктор. Так вот, если она подойдет к тебе и вступит с тобой в разговор, называя тебя чародеем, прорицателем, ты, уклоняясь от прямых ответов, неси какую-нибудь загадочную чушь, скажи, что сегодня же под утро сделаешь ее гороскоп и т. п. Только, ради Бога, не ляпни какую-нибудь несуразность! Ты ведь поразительно рассеян, доктор.

Прошло минут пять-десять.

На пороге зала появились «Мария Стюарт» и монах-капуцин.

Я поглядел на них и заметил, что «королева», что-то тихо шепча монаху, не спускает с меня глаз и как бы показывает ему на меня.

«Что за оказия? Что надо этой особе от меня? Дался я ей, чтоб ей пусто было!» – проносилось у меня в голове.

Непривычный ни к балам, ни к маскарадам, да в особенности таким блестяще великосветским, я чувствовал себя отвратительно.

К тому же домино, которое мне всучил мой друг-мучитель, оказалось изрядно длинным. Я путался в его подоле и, того гляди, рисковал растянуться на зеркально скользком паркете.

– Хорошенькое, черт возьми, удовольствие, – бормотал я, вспоминая обещание Путилина «развлечь» меня. – Нет, я предпочел бы сидеть в склепе, где угодно, но только не тут.

Вдруг я, к ужасу, увидел, что королева, оставив капуцина, направляется прямо ко мне.

– Ну, таинственный чародей, не продолжим ли мы столь интересно начатую беседу? – услышал я подле себя серебристый голос.

– Сделайте одолжение, сударыня, – ответил я.

– Отчего вы меня не называете теперь «ваше величество»?

– Ваше величество? – удивленно спросил я. С какой стати я буду вас так называть?

– Но, однако, всего несколько минут тому назад называли же вы меня так?

«Попался!»– ожгла меня мысль.

– Простите, ваше величество, я забыл, что… – обливаясь потом, пробормотал я.

– Скажите же мне, кого же именно я должна бояться, дабы избежать эшафота?

«Час от часу не легче! Эшафота! Какой эшафот? Что за дичь несет эта барынька!»

– Гм… гм… Кого бояться, спрашиваете вы?

И эшафот? Ну, разумеется, надо бояться палача! – выпалил я.

– Кого?! Палача?! – удивленно-испуганно вырвалось у «Марии Стюарт».

– Ха-ха-ха! – хрипло расхохотался я. – Не бойтесь… я… я пошутил. Видите ли, ваше величество, прежде чем ответить на ваш вопрос, кого вам следует бояться, я устрою ваш гороскоп, и тогда для меня все будет ясно. Да, да, уверяю вас…

– Но как же я узнаю предсказание гороскопа?

– А я вам письменно сообщу, – ляпнул я.

– Письменно? Вы? Мне? Но разве вы меня знаете?

– Вы забываете, сударыня, что для чародеев нет тайн, – нашелся я.

Она вздрогнула и порывисто отошла от меня. В это время Путилин подошел к высокому монаху-капуцину.

– Однако, святой отец, несмотря на рясу, вы, кажется, большой поклонник хорошеньких женщин! – шутливо обратился к нему Путилин.

Монах пристально всматривался в маску его, словно стараясь прозреть за ней черты лица говорившего.

– Наш монастырь не гнушается женщин, ибо в Святом писании нет ссылки на то, что женщин следует избегать, – раздался звучный, резкий, насмешливый голос капуцина.