Онлайн книга «Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви»
|
Но она быстро пришла в себя. – Инна Викторовна! – Извините за внезапное вторжение. Но мне нужно с вами поговорить. Это срочно. – Ну, хорошо. Пройдемте на кухню. Вы не возражаете? Раздевайтесь. Это мой зять, Антон. Мужик снисходительно кивнул мне. – Инна Викторовна, жена моего шефа. Теперь этот мужлан смотрел на меня иначе: как собака на вожделенную косточку. Только что хвостиком не подмахивал. – Очень приятно, – машинально выдавила я, вешая куртку на вешалку и разматывая шарф. На кухне царил образцовый порядок. Чувствовалась опытно-секретарская рука Киры Андреевны, у которой все всегда было разложено по нужным полочкам и шкафчикам. Светло-бежевая мебель, табуретки с коричневыми накидками и такими же кисточками на концах. Я опустилась на табуретку, почти не чувствуя под собой ног. – Чай-кофе? Я замотала головой. – Ну чаем я вас все-таки напою, – улыбнулась краешками губ Кира Андреевна. – Так что вы хотели у меня узнать? – без всякого перехода спросила она, колдуя над заварочным чайником. – О Володе. Ее брови взлетели вверх, но она была слишком вышколенной секретаршей, чтобы задать следующий вопрос раньше положенного времени. – Я знаю… у него есть любовница. Я хочу знать, кто она. Пожалуйста, – почему-то прибавила я, – скажите мне все, что знаете об этом. Я заплачу вам. Я полезла в сумку за деньгами, пока Кира Андреевна не остановила меня. – Бросьте, Инна Викторовна. Вы же взрослая женщина. Подтекст в ее словах был ясен: взрослые женщины не вламываются в чужие квартиры с расспросами о любовницах мужа, взрослые женщины не предлагают таких идиотских сделок, а стоически несут свой крест без попыток узнать мужские тайны и секреты. Но я не была взрослой. Я была упрямой, несносной и плохо воспитанной в глазах вот таких правильно-положительных людей, как Кира Андреевна. – Ну, Инна Викторовна, я совсем не уполномочена… Теперь Кира Андреевна отгораживалась от меня своим сухим канцелярским языком. Сейчас она напоит меня чаем и попросит уйти. Я потерпела полное и безоговорочное фиаско. И здесь я неожиданно расплакалась. На лице Киры Андреевны мелькнуло странное выражение. – Я могу… – И она замолчала. – Я никогда никому не скажу. Честное слово. – Не сомневаюсь, – сухо сказала Кира Андреевна. – Это совершенно не в ваших интересах. Наступило молчание. Наконец я осторожно кашлянула. Кира Андреевна отвела взгляд в сторону. – У него есть женщина. Марина Плешакова. У них ребенок. – Что? – спросила я, поднимаясь с табуретки. – Ребенок, – повторила Кира Андреевна. – Два годика. Занятная девочка. Я стояла и остолбенело смотрела на Киру Андреевну. – Вы… уверены? – спросила я хриплым голосом. Внезапно все стало четким и понятным: его отчуждение, частые отлучки, нежелание спать со мной, слово «развод», едва не слетевшее с его губ. – Да, – в голосе Киры Андреевны, как всегда, звенел металл, – ваш чай. – Не надо. – Я повернулась и пошла в коридор. – Инна Викторовна! – донеслось до меня. – Инна Викторовна. Пожалуйста, постойте. Подождите. Я остановилась и посмотрела на нее. – Ну, вы понимаете, что никому… как вы говорили. – Да, да, конечно, – кивнула я. – Естественно. Вы не беспокойтесь… И еще… – я клацнула зубами. – Адрес и телефон. – Чей? – шепотом спросила Кира Андреевна. – Марины. А… кстати… кто она? – Работала у нас, сейчас – в декрете. Может… – Адрес! – крикнула я. Меня охватило бешенство: невольно я сделала шаг вперед. Мне хотелось схватить Киру Андреевну за плечи и трясти ее, пока она мне не даст нужный адрес. Лицо Киры Андреевны пошло красными пятнами. – Сейчас. – И она выскользнула из коридора. Я сделала глубокий вдох. Через минуту Кира Андреевна протягивала мне листок, вырванный из делового блокнота с надписью наверху office notebook, на котором аккуратным почерком был написан адрес и телефон Марины. Я сунула бумажку в карман куртки и стянула ее с вешалки. Я не попала с первого раза рукой в рукав и чертыхнулась про себя. Я выпрямилась и провела рукой по волосам. Наверное, в моем лице было что-то особенное, что Кира Андреевна стояла и не уходила, а смотрела на меня, словно желая еще что-то спросить или сказать. Мы стояли друг напротив друга и молчали. Наконец, я повернулась к ней спиной. – До свидания, Кира Андреевна. Внезапно входная дверь открылась, и вошла молодая женщина лет двадцати семи в черном пальто и черном берете. Ее гладкие прямые волосы были распущены по плечам. В руках был пакет с продуктами. – Мам! Я купила хлеба и мясной фарш, – увидев меня, она осеклась и замолчала. Кира Андреевна нашлась первой. – Это моя младшая дочь Алена. Инна Викторовна. – Очень приятно, – скороговоркой сказала молодая женщина. У нее были тонкие черты лица и узкие губы, едва подкрашенные бледно-розовой помадой. – Взаимно, – я кивнула еще раз Кире Андреевне и повернулась к женщинам спиной. Каждый шаг по лестнице давался мне с трудом. Я часто останавливалась и смотрела вниз – в лестничный пролет. Я думала, что в жизни все случается внезапно и невпопад… И я совсем не была готова к этому повороту с Мариной. Хотелось немедленных объяснений. Просто сразу и сейчас. Хотелось орать, топать ногами, матюгаться и бить чашки одновременно. И только теперь я поняла, насколько все серьезно. Одно дело – измена. Слово-то какое-то скользкое и расплывчатое – измена, как желе, которое просачивается сквозь пальцы. Другое дело – ребенок. Ре-бе-нок, – стучало звонкими молоточками в мозгу. До дома я доехала быстро. Скинула куртку на пол в коридоре и прошла в большую комнату. Села на кровать, не зажигая света, и взяла сигарету из пачки, лежавшей на тумбочке. – Подлец ты, Владимир Николаевич, – сказала я трясущимися губами. Руки тоже тряслись, и я никак не могла чиркнуть зажигалкой. Я вспомнила, как один-единственный раз закурила при нем, и муж вырвал сигарету из рук, смяв ее, как ненужную бумажку. – Еще раз закуришь, губы вырву. Слышишь? Повтори! – Слышу, – успокоила я его. – Губы вырвешь. – Не сомневайся, Инка! Ни секунды. Теперь заниматься членовредительством было некому. Я почему-то подумала о Марине: а она? Курит? Или это правильная женщина, которая все делает правильно. Встретила мужчину, полюбила его и родила ребенка. Не стала раздумывать, что и как. Просто взяла и родила. От любимого мужчины. А я даже родить не смогла… Мы старательно обходили эту тему, как будто бы ее и не было. Как обходят мертвого голубя на дороге или компанию подвыпивших юнцов. Нет, значит, не существует… |