Книга Муж-незнакомец, или Сладкие сны о любви, страница 22 – Екатерина Гринева

Ладина «неприбранность» равнялась моему порядку. Лада снимала однушку на четвертом этаже. Родом она была из-под Курска. У нее был парень, с которым они собирались пожениться, но он попал в аварию и умер, и с горя Лада рванула в Москву. Два года она торговала китайским барахлом на рынке под начальством некоего Махмуда, на которого она постоянно жаловалась. Он спал с ней и частенько поколачивал. Но уйти Лада никуда не могла.

– Везде одно и то же, – плакала Лада. – Кому я нужна без образования и без денег. Если бы Сергей был жив… А мне еще родным помогать надо.

В курской деревне у Лады оставались отец-алкаш и мать с братом, который учился в девятом классе. – Они без меня никуда, – продолжала Лада. – Загнутся ведь совсем. Я у них одна кормилица. Поэтому приходится терпеть. Хотя просто сил нету. Иногда думаю – может, отравиться или под колеса броситься…

– Да прекрати, Лад, – обычно успокаивала я ее. – Ты же всю семью кормишь. Сама говоришь об этом. Тебе нужно просто работу поменять, вот и все.

– Да-да, – кивала Лада. – Надо.

А несколько месяцев назад она лишилась и этой работы. Махмуд свернул дело и уехал в Турцию. С тех пор Лада перебивалась случайными заработками. Даже пришлось поработать на телефоне в салоне интимных услуг.

Познакомились мы с ней случайно, столкнувшись в магазине. Она дала мне совет, как правильно выбрать мясо, я в этом была не особенно сильна, потом разговорились, и оказалось, что мы живем в одном доме. Иногда я приходила к ней «на чаек». Мне было так тоскливо и одиноко, что я радовалась любой возможности пообщаться и просто поболтать ни о чем. Лада оказалась милой девушкой, всегда способной выслушать и помочь советом. Два раза в год – под Новый год и летом – она ездила к родным в курскую деревню и привозила оттуда гостинцы – соленья-варенья, сушеные грибы, вкуснейшие наливки.

Я переступила порог Ладиной квартиры и бессильно привалилась к стене.

– Ой, да вам и в самом деле плохо, – испугалась Лада. – Корвалол налить? У меня немного осталось. Как Махмуд уехал, так и начались проблемы с сердцем – из-за работы…

Лада побежала на кухню и уже через минуту стояла передо мной с рюмкой, куда был накапан корвалол.

– Пейте.

– Спасибо. – Я выпила залпом и поморщилась.

– А теперь – на кухню, – решительно сказала Лада. – Чайку попьете. Расскажете, что да как…

Квартира, которую снимала Лада вот уже два года, досталась ей в плачевном состоянии. Раньше в ней жила семья алкоголиков, которые теперь перебрались в Подмосковье, а городскую квартиру решили сдать. Много просить за нее они не могли: квартира требовала срочного ремонта, трубы протекали и были ржавыми, потолок в подозрительных трещинах. К тому же полчища тараканов и стойкий запах сырости в ванной.

Вселившись, Лада сделала небольшой ремонт собственными силами – побелила потолки, вывела тараканов, покрасила трубы и поклеила новые обои.

– Хороший ремонт я им делать не стану, – разумно заметила Лада, – еще цену взвинтят. Они такие. На выпивку да похмелку чего хошь потребуют. Меня такая квартира устраивает, и ладно.

На кухне я села на табуретку, пока Лада хлопотала с чайником.

– Вот варенье ваше любимое – вишневое. Вот компот бруснично-ягодный. Чай с мятой сделать?

– С мятой.

Отпив глоток душистого чая с мятой, я неожиданно разрыдалась. Я плакала и не могла остановиться. Мне было жутко стыдно, и я хотела прекратить этот неконтролируемый поток слез, но не могла. Лада сидела рядом и молча смотрела на меня, подперев щеку рукой. На ее круглом лице было написано такое участие, что я шмыгнула носом и остановилась.

– Как маленькая, реву.

– Плакать всем иногда полезно. Слезы копить в себе не надо, иначе сердце будет болеть. Лучше поплакать, и тогда немного полегчает.

– Спасибо, Лад. Ты уж извини…

Лада протянула мне салфетку, которой я спешно промокнула лицо.

– Вот и муж всегда ругал меня за то, что не ношу носовых платков.

– Сам-то он где?

– В командировке. – И я снова заплакала.

– Значит, дело в нем, – заметила проницательная Лада.

– В нем, в нем. Я… Лад… только что узнала, что у него другая женщина и ребенок, – слова вырывались из меня толчками; мне было трудно говорить, и каждое слово причиняло почти физическую боль.

Лада охнула и посмотрела на меня жалостливым взглядом.

– Инн… Викторовна.

– Инна! – поправила я ее.

– Инна! Но это же полный пипец, как говорит мой брат.

– Полный, – согласилась я. – Если не хуже. Я как узнала об этом, так думала – умру на месте. Я до сих пор не знаю, что мне делать. И как вообще жить.

– Понимаю, – кивнула Лада. – Когда я узнала, что Сережка погиб… – и она замолчала.

Какое-то время мы молчали, потом Лада встрепенулась.

– Лучше вам не чай, а что-то покрепче. Я мигом.

Вернулась она с бутылкой водки.

– Лучшее средство залить печаль. Часто пользоваться нельзя – привыкнешь, но иногда нужно.

После двух рюмок водки я резко выдохнула.

– У меня есть одна мысль.

– Какая?

– Рвануть за ним и потребовать объяснений. Пусть оправдывается, корчится, врет. А еще… – и я на секунду зажмурилась, – хочется дать ему по морде, Лад. Так хочется, просто руки чешутся от этого желания.

– Правильно! – горячо поддержала меня знакомая. – Зачем им, кобелинам, все спускать с рук. Пусть тоже повертятся, пострадают. Не все же нам, женщинам, в подушку рыдать да красоту свою портить.

– Я, Лад, в последнее время не то что красоту, я женщиной вообще перестала себя чувствовать, – горько усмехнулась я. – Для своего мужа я просто предмет мебели в квартире или домработница. Пришел, я его накормила-напоила – и все. Отвали, женщина, ты мне больше не нужна – вот такое было отношение.

Я осеклась, вспомнив нашу последнюю вспышку страсти, когда я соблазнила собственного мужа при помощи нового комплекта белья. И смех и грех. И сколько жен по ночам тихо плачут рядом с мирно спящими супругами – трудно себе даже представить. Многие завидуют замужним дамам, считая, раз они при муже, то у них все в полном порядке. И мало кто задумывается о том, что многие жены давно перестали быть для своих супругов женщинами. Горячий секс с любовницей на стороне – обычное дело, а дома – тихий сон по разным сторонам кровати. И получается идиотское равновесие. Секс с любовницей – для них, а домашний очаг с обязательствами – для жены. Какие умные и хитрые эти мужчины – все-то они разложили по полочкам, взвесили и рассчитали для собственного душевного и телесного комфорта. А женам зачастую остаются только крошки секса, которые и то приходится вымаливать, как голодным воробьям – хлеба. И так все это унизительно-несправедливо и неправильно!.. Хотя жизнь – вообще несправедливая штука, и вряд ли кто станет с этим спорить…