Книга Изумрудный сад, страница 17 – Андреа Кейн

— Ты говоришь совсем как Памела, — пробормотала Бранди, проводя носком сапожка по земле. — Ей очень хотелось, чтобы я отыскала своего суженого.

— Ну и?..

— Нет.

— Даже не…

— Все готово, милорд, миледи, — объявил Фредерик, выводя из конюшни Богиню и Посейдона. — Оседланы и готовы к прогулке.

— Спасибо, Фредерик. — Бранди поспешно обернулась и погладила лошадиные морды. — Вы готовы к быстрому галопу по лесам?

Богиня моргнула огромными темными глазами. Посейдон мотнул блестящей черной головой.

— Надо понимать, это означает согласие. — Бранди забрала поводья Посейдона. — А ты, Квентин, готов?

— Да. — Он подошел и окинул коня внимательным взглядом. — Когда я тебя привез и устроил в домике, то зашел на конюшню, — сказал он Бранди, не скрывая гордости. — Пробыл там совсем недолго и не успел заметить, в какой отличной форме ты поддерживаешь Посейдона. Спасибо, солнышко. И тебе тоже, Фредерик.

— Был рад услужить, милорд.

— Я тоже, — добавила Бранди, просияв от похвалы. Они повели лошадей со двора. Вовсю сияло утреннее солнце.

— К ручью? — спросил Квентин, угадав желание Бранди. Их взгляды встретились.

— Да. — Бранди кивнула, не скрывая удовольствия. — Я там не была уже сто лет. — Она взмахнула длинными ресницами. — Я прогуливаюсь по берегам, перехожу ручей вброд, ловлю рыбу, но как только мне хочется направить в ту сторону Посейдона, тотчас приходят воспоминания о тебе и наших чудесных прогулках верхом. И от этого становится очень больно, ведь ты пропадаешь неизвестно где.

— Не надо. — Квентин провел пальцами по ее щеке. — Не грусти, солнышко. Только не сейчас. — Он мужественно подавил болезненную мысль о разговоре, который ждет его впереди. — Помчимся по лесу к южной границе владений, а затем обратно к ручью. Так ты сможешь блеснуть своим мастерством.

— Отлично. — Бранди была очень довольна.

— Подсадить тебя или я тем самым оскорблю твою независимость?

Бранди громко расхохоталась:

— Ты никогда не сможешь меня оскорбить, Квентин. А твоя помощь будет очень кстати.

Он помог ей сесть на лошадь и ухмыльнулся, когда она без всяких церемоний подоткнула юбку между ног, чтобы удобнее устроиться на мужском седле.

— Начнем скачки, солнышко, — предложил он, взлетев на спину Богини.

— Ладно. — Бранди схватила поводья, раскрасневшись от возбуждения. — Вперед!

Они помчались во весь опор через лес, не отставая друг от друга ни на шаг. Низко пригнув головы, они неслись по знакомой тропе, то и дело пришпоривая лошадей, стремясь вырваться вперед.

Бранди первая достигла опушки и развернула Посейдона, направив его к ручью, в ту же секунду Квентин почти нагнал ее. Она не стала ждать, а ринулась вперед и понеслась, словно ветер, завидев впереди ручей. Позади раздавался громкий топот копыт Богини, и Бранди даже уловила мелькнувшее серое пятнышко, когда Квентин попытался обойти ее слева.

— Ну же, Посейдон, — погоняла она жеребца, всадив каблуки ему в бока, — мы почти у цели. Прояви свой норов, о котором говорил Фредерик.

Посейдон ответил тем, что опустил ниже голову и прибавил ходу, так что деревья по сторонам слились в одно зеленое пятно, а Богиня превратилась лишь в серый штрих, давно оставшийся позади. Почва становилась все более мягкой — верный признак, что ручей совсем близко, — и бежать Посейдону было все труднее, потому что копыта увязали в грязи. Чутье подсказывало Бранди, что нужно умерить скорость, иначе финал у скачек будет плачевный. Но гордость гнала ее дальше, шепча, что победа уже совсем близко. И Бранди мчалась вперед, давая себе слово: еще совсем немного — и она поедет потише.

Не успела.

Бранди услышала предостерегающий крик Квентина за секунду до того, как Посейдон поскользнулся, злобно заржал и перестал слушаться наездницу. Сильные мышцы коня напряглись, когда он попытался выправиться и обрести твердую почву под ногами. Это ему удалось в ту секунду, когда они оказались у кромки воды. Действуя инстинктивно, Посейдон взмыл вверх, перемахнув через широкий ручей, и изящно приземлился на другой стороне.

Он резко остановился и так же резко стал на дыбы, сбросив Бранди в воду. Покончив с делом, он принялся щипать траву, обмахиваясь хвостом, выражая тем самым свое полное благодушие.

Квентин остановился и сразу спешился.

— Солнышко! — Он вошел в воду и в мгновение ока очутился рядом с Бранди. — С тобой все в порядке?

Бранди пыталась подняться на колени в ледяной воде, смеясь и отплевываясь одновременно.

— Если не считать мою гордость, то я не пострадала, — задыхаясь, проговорила она и отвела мокрые пряди волос с глаз. — Вообще-то мне повезло, что Посейдон еще мягко отомстил мне. Я себя так глупо вела, что его возмездие могло быть гораздо более суровым. Наверное, я должна его поблагодарить.

Квентин облегченно вздохнул и, успокоившись, помог Бранди подняться и выбраться на берег.

— Конечно, должна. Такой бездумной езды ты еще не демонстрировала.

— Ты прав. Я прошу прощения у тебя и Посейдона. — Она с раскаянием покачала головой. — Мне нужно научиться признавать поражения — хотя бы иногда.

— Вот именно. — Квентин выжал воду из ее волос. — И смиренно принимать проигрыш.

Бранди изумленно выгнула тонкие брови;

— И это говорит человек, который обвинил меня в жульничестве и ворчал не переставая минут пятнадцать, проиграв состязание в стрельбе?

Квентин бросил в ее сторону недовольный взгляд, а она ответила блаженной улыбкой.

— Ты доказала, что хотела, солнышко. А теперь нужно доставить тебя домой и избавить от этого промокшего платья. Оглядев себя, Бранди рассмеялась.

— Я похожа на мокрую крысу, — объявила она и, подобрав юбки до колен, резко выкрутила тонкую ткань, из которой хлынули потоки воды.

Решив, что платью больше ничем не помочь, Бранди расправила юбки и застонала, когда влажный муслин прилип к лодыжкам, смятый и безнадежно испорченный.

— Посейдон все-таки сумел расплатиться, нанеся ущерб твоей гордости и заодно твоему платью, — заметил Квентин, подавляя смех.

Но девушку не обманула его притворная серьезность.

— А тебе, как видно, весело? — с укором спросила она, тоже пытаясь не рассмеяться.

— И даже очень. — Нахмурив брови, Квентин задумчиво постучал пальцем по губам. — А знаешь, я думаю, это платье можно выбросить. Даже не пытайся привести его в приличный вид.

— Согласна.

В последний раз презрительно оглядев оскорбляющее взоры одеяние, Бранди переключила внимание на прическу. Она дернула за мокрую ленту, чтобы распустить волосы и просушить их, но лента застряла в спутанном локоне.