Онлайн книга «Волчья ягода»
|
– Хорошо, – сказала она, отстраняясь. – Я понимаю. – Не плачь, – снова попросил он. Майя села на кровать и вытерла слезы. Ему нужно было побыть одному. Категорически необходимо было прожить эти пять или десять минут в полном одиночестве. – Майя! Она подняла на него свои черные глаза. И снова, в который раз уже, он так и не сумел понять, что же скрывает этот взгляд. Только лишь увидел в ее глазах свое отражение. – Я сейчас уйду. Но ты жди меня, слышишь? Я уйду, но вернусь очень быстро. И ты не уходи никуда и ничего… Ничего плохого не думай. Просто дождись… – Да. – Она рассеянно кивнула и снова сказала: – Я понимаю. Только можно, я не здесь тебя ждать буду? Я пойду посмотрю Федьку. Может, он проснулся… Не дожидаясь его согласия, она поднялась, пригладила рукой спутавшиеся волосы, нашарила под кроватью шлепанцы и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. Арсений несколько минут стоял посреди комнаты, оглядывая предметы, которые казались почему-то не настоящими, нарисованными, потом быстро оделся и вышел вслед за ней. Майи уже не было – он заметил только, как мелькнул ее силуэт в окне домика, где спал, а может быть, уже успел проснуться Федор. Узкая тропинка спускалась вниз, к Волге. Арсений помчался по этой тропинке почти бегом. Оказавшись на берегу, разделся и нырнул в холодную июньскую воду. Широко взмахивая руками, быстро отплыл от берега, чувствуя, как от энергичных движений согревается в воде тело, как начинает гулко стучать сердце, которое еще несколько минут назад, казалось, остановилось совсем и навсегда. Он уплывал все дальше и дальше, стараясь полностью сосредоточиться на движениях и на дыхании, израсходовать как можно больше сил. Шумно вдыхал воздух и с каждым вдохом чувствовал, как в глубине души крепнет и разрастается настоящая, неистовая, почти сумасшедшая радость. Надо же, он-то думал, что теперь их будет трое. А оказалось – их будет четверо. Настоящая большая семья. И если родится дочка, она непременно будет похожей на Майю. И будет у нее точно такая же, густая и длинная, черная коса-змеюка. Тихонько приоткрыв дверь, Майя на минуту застыла, прислушиваясь к звукам. Федор, по всей видимости, еще спал, потому что никак не прореагировал на легкий скрип несмазанных петель. Осторожно разувшись, она прошла в комнату и опустилась на деревянную табуретку возле кровати. Поправила сползшее набок одеяло и улыбнулась, заметив, как Федька что-то недовольно пробурчал во сне. И как теперь у них все сложится, интересно? И сложится ли? Вот ведь угораздило влюбиться. Наверное, надо было держать себя в руках. Не поддаваться на провокации глупого сердца, которое готово было разлететься на мелкие осколки от этой любви. Хотя что об этом рассуждать – поздно уже, влюбилась. Причем влюбилась так, что даже страшно самой. И этот страх гложет изнутри, и так жаль, что нельзя повернуть время вспять, изменить то, что изменить невозможно… Поймет ли? Примет ли он ее? А если нет? Как жить-то дальше она будет? – Господи, – прошептала она, – Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он понял. Чтобы он принял. Потому что я ведь не смогу без него теперь. Ни дня не смогу без него… Предчувствия были нехорошими. Еще вчера, там, в лесу, сходя с ума от его поцелуев, она вдруг поняла, что все будет совсем не так просто, как хотелось бы. Что-то должно было случиться. Что-то такое, что от них двоих совсем не зависит. Судьба… – Я не хочу такую судьбу, – снова прошептала она, сдерживая слезы. – Я хочу другую, счастливую. Я много глупостей наделала в жизни, знаю. Только ведь уже ничего не изменишь. Ничего не исправишь. А без него мне жить – как без воздуха. Разве смогу я без воздуха?.. – Майя, – раздался сонный голос Федора. Она вздрогнула от испуга. Забыла совсем за своими горькими думами, что рядом с ней кто-то есть. – Майя, ты что – плачешь? – Нет. – Она улыбнулась и смахнула слезинку. – Соринка в глаз попала, вот и потекли слезы. – Соринка? Дай я посмотрю. – Ну посмотри. Только ты не увидишь, здесь темно. Федор сел в кровати, приблизил лицо и уставился на нее, сосредоточенно изучая глаза. Хлопал черными ресницами, шевелил губами и казался ужасно смешным. Она и его, Федьку, полюбить успела за это время. Так сильно успела полюбить, что и без него, наверное, почти как без воздуха… – Да нет у тебя там никакой соринки! – нахмурился Федор, закончив «осмотр». – И не было! – Не было? Откуда ты знаешь, что не было? – Потому что вы, взрослые, все время так говорите, когда плачете. Что вам соринка в глаз попала. – Интересно, – усмехнулась Майя, чувствуя, как сжимается сердце от нежности к такому опытному в жизненных делах Федьке. – И кто же из взрослых тебе говорил про соринку, когда плакал? – Ну… – Федор смешно наморщил лоб. – Учительница в школе один раз плакала и говорила про соринку. Потом еще бабушка говорила про соринку, когда мама от нас ушла… Май, ты не плачь, ладно? – Постараюсь, – пообещала она, и в ту же секунду по щеке потекла новая слеза. – Ну вот. И верь после этого твоим обещаниям, – нахмурился Федор. Помолчал немного и сказал: – А я знаю, почему ты плачешь. – Знаешь? – улыбнулась Майя. – Почему же? – Из-за меня, – серьезно ответил он, отводя взгляд в сторону. – Из-за того, что я папе не разрешаю на тебе… жениться. – Вот как? А я и не знала, что ты… – Да нет. – Федор не дал ей договорить. – Ты не думай. Это я сначала… Тогда ты еще была нам чужая. А теперь… Теперь я разрешаю. Пожалуйста, женитесь, если хотите… Я совсем даже не против… Он так смешно наморщил нос и выглядел таким серьезным и важным, что невозможно было удержаться и не всхлипнуть. Она всхлипнула, снова вытерла слезы и даже не смогла вымолвить ни слова в ответ. Просто сидела и смотрела на Федьку мокрыми от слез глазами и думала, что, может быть, и его тоже она скоро потеряет. – Спасибо тебе, добрый Федька, – наконец сказала она, выдавив улыбку. – Ну а теперь-то ты чего плачешь? Не плачь! Ну хочешь, я тебе подарю… Хочешь, я тебе подарю одну важную вещь? – Какую такую важную вещь? – Я подарю тебе мой талисман. Знаешь, он счастье приносит. Я всегда и везде ношу его с собой. Только ведь я и так уже счастливый. А ты вот плачешь, значит, не счастливая. Тебе он нужнее. – А что за талисман? – Сейчас, – кивнул он и нырнул под подушку. – Она у меня здесь лежит… Вот. Держи. |