Онлайн книга «Консервация ненависти»
|
– Скажи, Сарак, ты позволишь мне выйти замуж за Казбека? – Зачем тебе нужен вдовец с детьми, Нада? – Я тоже не девушка, тоже вдова. А дети? Разве они помеха? – У меня есть для тебя другая кандидатура. – Мусса? – А чем он не нравится тебе? Красивый, сильный, богатый, у него два дома. Всем хозяйством станешь владеть ты. – Ты хочешь, чтобы я второй раз осталась вдовой? – Пусть даже так, но богатой вдовой. А что может дать тебе простой кузнец? Жалкую нищенскую жизнь? Я, конечно, помогу, но… это же мелочь по сравнению с тем, что ты заимеешь, став женой Муссы. – Я не люблю его, Сарак! – Э-э, женщина, ты забыла наши законы? – Но я хочу счастья, брат, обычного женского счастья. – Счастья с нищим? Так, сестра, не бывает. Какое счастье в нищете? Любовь – это, конечно, хорошо, но я не могу допустить, чтобы моя единственная сестра прозябала в нищете. – Я прошу тебя разрешить мне выйти замуж за Казбека, умоляю! – Хорошо, я подумаю. Ничего не обещаю, но подумаю. – Спасибо и на этом. – И ты подумай, Нада. Головой, не сердцем. Все взвесь. Ты же у меня умная женщина. А сейчас ступай, у нас свои мужские дела. До завтра из своей комнаты не выходи, ну, разве что по потребности. И собирайся. – Хорошо! – кивнула женщина и ушла в пристройку. Тагаев прошел в кабинет Молнара. Там находились его помощник Рэм Кунич и Геза Балла. Впрочем, любовница Мадьяра тут же вышла, оставив мужчин. – Что у тебя по Бакарову, Сарак? – спросил Молнар. – Все в порядке. Нада передала ему нож и сказала то, что должна была сказать. Я в это время убрал от сарая охранника. – Офицер не заподозрил подвоха? Слишком уж странное совпадение. Охранника убирают именно тогда, когда твоя сестра передает нож. – По ее словам, русский ничего не заподозрил. – Будем надеяться, что она не ошиблась. Ты послал людей к шоссе? – Намеревался сделать это после доклада. Тогда же связаться и с Ринатом. – Действуй быстрее. В 6 часов выезжаем к шоссе. – Я это помню. – Ступай. Тагаев вышел из кабинета, затем из дома, поднялся на склон перевала, достал сотовый телефон, посмотрел на индикатор доступа в сеть. Светились три полосы. Этого достаточно. Он набрал номер и тут же услышал знакомый голос Рината: – Слушаю тебя, Сарак! – Что на базе? – В 10 часов приехал генерал, до часа шустрил на базе, то строил офицеров, то собирал в модуле. Полвторого он вместе с командиром в сопровождении боевой группы выехал с территории в станицу. Брат позвонил, что минут двадцать генерал и подполковник пробыли в отделе полиции, затем на улице Казачьей. Да, арестован бывший муж учительницы. В три часа колонна спецов пошла в сторону Калача, совсем недавно вернулась. Сейчас генерал, командир отряда и его заместитель находятся в штабе. За час до этого были проведены проводы погибших офицеров, потом гробы загрузили в грузовую машину, и она поехала в сторону областного центра. Это пока все, Сарак. – Я понял тебя! Продолжай наблюдение. Следующий сеанс связи около 19.00. – Понял. – Ты, наверное, проголодался? – Барана целиком съел бы. Но ничего, потерплю. Раньше в горах на базах по несколько суток на одной воде сидели. – Хоп, Ринат! До связи! Будь осторожен! – До связи, Сарак! Тагаев спустился в аул, зашел в полуразрушенную лачугу, где расположились Асигов с группой боевиков, численность которых уменьшилась после боя у хутора Калач. – Мусса! Срочно пошли к шоссе трех человек. На выходе пусть свяжутся с наблюдателем, что уже контролирует дорогу, и займут позиции дополнительного наблюдения и за шоссе, и за равниной, и за воздухом. В 18.00 туда поедет Мадьяр. Необходимо обеспечить его безопасность. – Сделаем, Сарак! Асигов тут же назначил трех наблюдателей, и они спустя десять минут на пикапе ушли к дороге. Без десяти шесть к дому главаря банды подъехал внедорожник «Ниссан». Из здания вышли Молнар и Кунич, несший чемодан со спутниковой радиостанцией. Тагаев доложил о переговорах с Ринатом и об отправке к шоссе дополнительной группы наблюдателей и прикрытия. – Хорошо, – сказал главарь и распорядился: – Садись за руль, Сарак, ты поведешь машину. – Слушаюсь! В 18.00 «Ниссан» медленно пошел по неровной горной дороге к серпантину. Спуск занял полчаса. Не доезжая шоссе, Молнар приказал Тагаеву запросить обстановку на равнине и на дороге у наблюдателей. Сарак выполнил приказ, доложил: – Там все спокойно. – Что? Нет даже частных машин? – поинтересовался Кунич. – Сейчас время такое, в ночь лучше не отправляться в путь. Да и шоссе это второстепенное, – ответил Тагаев. – Ну, что ж, – решил Молнар, – выезжаем на дорогу. Там сразу направо, и остановка. В 18.40 «Ниссан» встал в пятидесяти метрах от поворота на серпантин. Молнар посмотрел на часы, перевел взгляд на Тагаева и приказал: – Вызови Рината, узнай, где сейчас находятся генерал и командир отряда. – Момент. Здесь мобильная связь устойчивая. Тагаев вызвал наблюдателя за базой отряда: – Ринат? Сарак! – Да, брат? – Где сейчас находятся генерал и командир отряда? – На плацу. И генерал, и подполковник, и майор, и два капитана. Генерал успокоился, видно, устал ругаться. Сейчас русские что-то обсуждают. Что конкретно, сказать не могу, у меня нет «прослушки». – Не отключайся и докладывай о всех перемещениях генерала и командира отряда. – Хоп, Сарак. Молнар слышал переговоры Тагаева и Рината. – Значит, офицеры что-то обсуждают на плацу, – проговорил он. – Сто против одного, решают, с чего начать поиски плененных старшего лейтенанта и прапорщика. Вот бы послушать их! Как мы не подумали передать Ринату дистанционное прослушивающее устройство? Это твоя ошибка, Рэм, – повернулся Молнар к помощнику. – Это не ошибка, Габор, я специально не стал посылать «прослушку» Ринату. – Почему? – Во-первых, он бы с ней легко мог спалиться. Если недалеко от базы просто стоит машина, то на это не обращают внимания, а вот если из окна видна антенна непонятного устройства, это совершенно другое дело. – Что во-вторых? – А во-вторых, мы не знаем, какое оборудование и аппаратуру имеет узел связи отряда. Но, думаю, там есть система обнаружения внешнего и внутреннего несанкционированного контроля. И русские узнали бы, что за ними следят. Это привело бы к захвату Рината. А о том, что он может рассказать спецам, я не хочу и думать. Но уйти из аула нам уже не дали бы точно. |