Книга Консервация ненависти, страница 20 – Александр Тамоников

За двором, где находился сарай, из развалин дома наблюдали Молнар и Кунич. Помощник, после того как к сараю подошел охранник, проговорил:

– Этот Никольчук службу несет как надо. Видимо, офицер попытался сдвинуть засов, и он это услышал. В конце концов, Никольчук может поднять тревогу.

– Надо помочь Бакарову.

– Чем?

– Пойди подними Попоха. Пусть выйдет к Никольчуку и отвлечет его разговором.

– Понял!

Кунич отошел от проема в сохранившейся части стены и скрылся в темноте. Вернулся через десять минут, доложил:

– Поднял Попоха, все ему объяснил, сейчас должен подойти.

– Хорошо.

Земляк Никольчука появился спустя пять минут, и охранник тут же вскочил:

– Стоять! Кто?

– Здесь чужих нет, Петро.

– Богдан? Тебе чего не спится?

– Днем выспался. Закуришь?

– Да вроде как не положено на посту.

– Ты в армии, что ли? – усмехнулся Попох. – Это там, в карауле на посту, курить нельзя, а здесь не армия. Да и кто заметит? Начальство спит, люди Муссы тоже.

– А, давай.

Попох достал пачку сигарет. Боевики закурили.

– Ну, как дежурство? – поинтересовался он.

– Да как обычно, вроде слышал звук какой-то из сарая, но это, наверное, русский ворочается.

– А больше, связанный, он ничего и не может.

– Надоело мне все, Богдан.

– Ты уже говорил об этом.

– А тебе не надоело быть на побегушках то у Мадьяра, то у кавказцев? И ладно бы бегать, так нас они и за людей не считают. Платят гроши, такие деньги можно и на стройке заработать в Москве. И потом, если что, нас с тобой Мадьяр сольет в первую очередь.

– И что ты предлагаешь?

– Валить с Кавказа надо.

– Может, ты и прав.

– Вдвоем нам легче сбежать будет. Я уже думал, если задержимся в Карбеке, то оттуда можно быстро добраться до Нальчика.

– А документы?

– Они у Мадьяра, их забрать можно.

– Надо подумать.

– Подумай, Богдан. Пора домой возвращаться, пока нас в этой долбаной России не похоронили.

– Ладно, Петро. Ты успокойся, а то, не дай бог, Мусса прознает про твои намерения, и тогда смерть. Асигов долго разбираться не станет. Башку вверх, ножом по шее – и все, кранты.

– Я спокоен, но ты, если что надумаешь, скажи. Вместе мы обязательно уйдем.

– Конечно, Петро. А хорошо сейчас в Украине.

– Там дом, родичи, а здесь что? Ничего, только смерть.

Попох бросил взгляд на сарай, засов был почти сдвинут до упора, значит, русский офицер воспользовался моментом, ему осталось только разобраться с часовым. Ну, что ж, прощай, Петро. Попох оставил пачку сигарет обреченному на смерть и ушел.

Никольчук в задумчивости сел на валун.

Бакаров, который во время разговора охранников открыл засов, выждал еще пятнадцать минут и тихо ударил рукояткой ножа по доскам двери.

Никольчук встрепенулся, осветил сарай.

– Что за черт? Засов, что ли, открылся? Или кажется? – Взяв от валуна автомат и передернув затворную раму, он подошел к сараю: – Ешь твою, кто же…

Договорить он не успел. Бакаров распахнул дверь и тут же нанес боевику смертельный удар ножом в сердце. Подхватил дернувшееся в судорогах тело. Оттащил за угол и тут же отстегнул магазин. По контрольному отверстию понял, что тот полон патронов. Значит, это не подстава. Вставив магазин в автомат и переведя планку на одиночную стрельбу, чтобы при необходимости экономить патроны, вытащил из груди Никольчука нож. Его оставлять нельзя, по нему могут выйти на женщину. Из-за угла Бакаров осмотрелся и начал пробираться по развалинам, внимательно отслеживая обстановку. Наконец он вышел за пределы брошенного селения. Впереди – горный перевал, но пройти можно, участков довольно пологих склонов предостаточно. Старший лейтенант начал подъем.

Увидев, что пленник вышел на склон перевала, Молнар повернулся к помощнику:

– Ну вот, Рэм, кажется, и все.

– Ты заметил, что он проверил магазин?

– Не обратил на это внимания.

– А я обратил. Знаешь, почему он это сделал?

– Почему?

– Чтобы понять, не играют ли с ним. Теперь Бакаров понял, что побег – не инсценировка, хотя странных моментов в нем много. Но, главное, он понял, если бы мы устраивали побег, то не дали бы ему полностью заряженный автомат, который позволяет вести оборону и дает неплохие шансы сбить преследование.

– Ты прав. Ну, что ж, пусть старлей уходит. И чем быстрее он доберется до своих, тем лучше.

– Бакарову придется пройти почти сорок километров. Сейчас он не совсем в боевой форме, да и перевал отнимет немало сил. К Калачу он, в лучшем случае, выйдет ночью, а то и под утро.

– Главное, чтобы вышел, – усмехнулся Молнар. – Да, мне Штеба тут дельную мысль подал.

– Какую? – поинтересовался Кунич.

– Труп Никольчука надо забрать с собой.

– Понял. Штеба знает, что Бакаров приведет сюда спецназ, а те должны найти либо два трупа, самого Штебы и ликвидированного охранника, либо ни одного. Это правильно.

– Вот и займитесь трупом Никольчука.

– Это дело Тагаева.

– А ты проконтролируй и обеспечь, чтобы остались следы загрузки трупа в машину.

– Хорошо. Когда поднимем тревогу?

– С подъемом. Шесть часов Бакарову хватит, чтобы углубиться в ущелье, даже с частыми остановками. У нас Никольчук должен был нести службу до 6 утра?

– Да.

– Так вот, как его сменщик Богдан Попох обнаружит труп, тогда и забьем тревогу.

– Думаю, Мусса станет настаивать на преследовании офицера. Ведь его можно успеть перехватить на шоссе.

– Пусть настаивает. Решения в отряде принимаю я. Как считаешь, он со своими «горными орлами» посмеет ослушаться меня и Тагаева?

– Нет. На это он не пойдет. Конфликт с тобой ему не нужен. Так можно и денег лишиться, ведь вся оплата проходит через тебя.

– Вот именно. Поэтому продолжаем работать по плану. Сейчас отдыхаем до тревоги, после начнем отход в Карбек.

– Считаю, следует заминировать аул и подходы к нему, – предложил помощник.

– Подумаю. Потеряв заложников, мы не могли оставаться здесь, как не могли не понимать, что беглый Бакаров сообщит о базе, и сюда быстро заявятся непрошеные и очень злые «гости». С подъемом передашь Тагаеву приказ выставить, где возможно, растяжки.

– О’кей, шеф!