Книга Придворные отморозки, страница 2 – Александр Тамоников

— Давай, братья, налегай на то, что бог послал. Угощайтесь. Самогон — первач, почти спирт, аккуратней. Дряни нет, напряги с ней сейчас в поселке.

Выпили, закусили, закурили.

Серый спросил:

— А вообще, что за житуха сейчас?

— Это смотря о чем ты спрашиваешь, — ответил, прищурив глаз, дед Ефим, который лишь пригубил свой стакан.

— О том, что вот волю дали, а куда с ней? Что за жизнь кругом? Мы же ее через клетку и видели.

— А что жизнь? — отвечал дед Ефим. — Она для кого как обернется, кому фарт выкинет, кого в обратку на кичу кинет. Аль не знал этих истин?

— Знать-то знал. Я вот о чем, дед! Мы с Малым здесь, на зоне, слышали, что некоторые, как откинутся, на «рыжье» в тайгу уходили. В артели там разные. Правда это?

— Дома-то что, никто не ждет?

— Где он, дом этот? Был, да весь вышел, — ответил Серый. — Моя с другим живет, семья, вишь ли, у них. Туда дороги нет! А Малой — сирота, как паспорт получил, так и сел. Нам ехать некуда!

Малой поддержал товарища:

— Никто нас, дед Ефим, не ждет. Мы на зоне уже думали, решили, если получится, за эти места зацепиться.

— А кто тебе помешать может? Человек живет, где хочет! Хочешь жить здесь — живи, хочешь — кати на юга, ты свободный человек!

— Ну кто знает, может, тута какие свои особые законы?

— Законы для всех везде одинаковые, запомни это, паря. А вот насчет работы… — старик задумался, скрутил цигарку, закурил.

Серый и Малой смотрели на него.

Пауза затянулась надолго. Наконец дед Ефим спросил:

— Работу, значит, рассчитываете тут найти? В тайге-то самой хоть раз были? Жили в ней? Знаете, что это такое?

— Откуда? Не приходилось, — ответил Серый.

— То-то и оно, что не приходилось. Тайга — это, брат, тебе не просто лес! К себе она легко пускает, вот только обратно отдает с трудом! Тайгу понимать надо! И привычку таежную иметь!

— Привычка со временем приходит. После колючки ко всему привыкнуть можно!

— Можно! Согласен! Только не любит тайга чужаков.

— Так помоги, вразуми, научи! За нами не станет, я верно говорю, Малой?

— Верно!

— Ладно! Поглядим! Не пьяный это разговор. Вы давайте, расслабьтесь пока. Чего сразу о делах? В себя придите. Зона, она тоже долго от себя отпускает!

Он разлил по стаканам спиртное:

— Давай, братва, за тех, кто там, за колючкой, остался. За тех, кто срок свой тянет!

— Давай, дед Ефим! Правильные слова говоришь. За тех, кто на зоне!

Выпили. Молча закусили. Малой откинулся с блаженной улыбкой на теплую стену печки:

— Спасибо тебе, дед, за хлеб, за соль, за приют. Все ништяк! Одну бы просьбу…

— Говори, чего замялся?

— Да ты сам должон понять. Столько лет и без бабы! Нельзя ли тут, дед, шалав хоть каких найти? Платить нечем, но, может, кто так, из тех, что без мужиков живут! А, дед? С этим можно че придумать?

— Баб вам? — дед неожиданно улыбнулся.

— Ты чего? — спросил Малой.

— Да так! Вспомнил, как сам вышел. Напомнил ты мне кое-что! Ну да ладно! Вы пока тут пейте, отдыхайте, найду я вам баб, надолго запомните. Только глядите, от первача под стол к приходу дам не свалитесь!

— Ну ты че, в натуре? Все будет ништяк! Мне бы потолще, дед, а? Не жлыгу шпальную. Это Серому по херу какую, а я толстушек уважаю, постарайся, дед Ефим.

— Какие будут. Пошел я. Организую вам бордель, кувыркайтесь. У меня дела, буду часов в одиннадцать. Двери со двора на вертушку прикроете. Баб на ночь не оставлять, да я их сам предупрежу, со стола все уберете. Если еще выжрать захотите — там, в сенях за лавкой, еще литр. Найдете!

— Ну, дед Ефим, спасибо тебе! Настоящий мужик, в натуре! Не забудем, — провожал старика Малой в предвкушении скорого разврата.

— Поглядим! Из дома ни ногой. Не вздумайте по улице шарахаться, а то воля в момент кончится, менты здесь хуже псов цепных. Предупреждаю! Да и меня подставите, коли сгорите. Дома кайфуйте, горемыки!

— Базара нет! Сделаем, как сказал, отвечаю! — Малой приложил руку к сердцу, закрывая за дедом дверь.

Ефим вышел на улицу, накрылся все тем же плащом с капюшоном под усилившимся дождем и повернул к центру поселка.

Недалеко от церкви он подошел к дому с покосившейся калиткой, вошел во двор. К нему метнулся лохматый и злющий пес по кличке Бес. Узнал гостя, спрятал клыки, завилял хвостом, гремя огромной длинной цепью.

Дверь дома открылась, в проеме показалась широкая прыщавая физиономия женщины лет сорока.

— Кого это там принесло? — спросила она.

— Не узнала, Зинка?

— Дед Ефим? Чегой-то решил наведаться?

— А то не знаешь? Ну хорош базарить, в дом думаешь приглашать или хахаля какого пригрела?

— Хахаля! Скажешь тоже! Только ты и можешь помочь бедной женщине в таких делах, проходи!

Дед Ефим прошел в сени, снял плащ, сапоги, вошел в комнату, где, как обычно, все было разбросано. Неопрятное жилище неопрятной женщины. Старик сделал ей замечание:

— Зинка! Ты хоть бы в собственной хате порядок навела! Живешь, как в свинарнике, в натуре. Ладно бы мужик, но ты же баба!

— Ты че, стыдить аль учить меня жизни явился, старый хрен? Али еще чего надобно? Если мозги мне сношать, то вали отседа. Кому какое дело, как я живу? Как хочу, так и живу, понял? На остальное мне плевать! Так с чем пришел, Ефим?

— Ладно! Жаль, разувался.

— Ничего твоим портянкам не будет, так говори, я слушаю тебя!

— Живи ты, Зинка, как знаешь! А к тебе дело есть, работа!

— Что за работа?

— Ну не придуряйся.

— И все же? Интересно мне, спасу нет!

— У меня дома два бывших зэка, только из зоны откинулись. Теперь поняла, что за работа?

— Как не понять? — заулыбалась Зинка. — Изголодались твои гостюшки?

— Изголодались!

— А я должна прихоти их исполнить, так?

— Кончай паясничать, а то я могу и рассердиться! — повысил и так громкий голос дед Ефим. — А со мной, Зинка, шутки плохи!

— Ну ладно, ладно, не дашь даме поломаться для приличия!

— Возьми с собой Ленку или Муху и чешите ко мне на хату, на случку, сучки!

— Сучки?! Слова бы подбирал! Оплата?

— Договоримся!

— Надеюсь, концы у мальчиков в порядке? Не обмылки?

— В порядке! Как раз под ваши размеры. Да еще с сюрпризами!