Книга Египетские вечера, страница 37 – Марина Серова

И тут в дверь позвонили. Ах, как мне не хочется открывать! Я схватилась руками за голову и пошла взглянуть в глазок. На пороге с цветами и конфетами стоял Быстряков. И я открыла ему.

— Что с тобой? — увидев меня, спросил Олег.

— Контузия, — отозвалась я.

— Ты знаешь, я не смог сразу отреагировать нормально, когда увидел тебя. Сама понимаешь, для меня это было полной неожиданностью. Но я очень рад. Вот пришел тебя навестить. Однако, вижу, тебе не очень хорошо.

— Я и сама не ожидала, что пострадала серьезнее, чем мне думалось. Сейчас голова просто раскалывается! Но ты проходи…

Я не хотела откладывать разговор с Олегом, о котором я думала перед обмороком, на другое время. К чему упускать такую возможность? Он сам пришел. Мысли об опасности начисто испарились.

— Проходи лучше в комнату, — сказала я Олегу, — а я на минутку отлучусь.

Я вошла в ванную комнату, достала из аптечки лекарство от головной боли, затем проследовала на кухню за водой. Когда я вошла в зал, Олег уже сидел на кресле, положив ногу на ногу, и что-то весело напевал.

— Я смотрю, ты в отличном настроении? — Мне вдруг захотелось уколоть его. Мне плохо, а он тут песни распевает.

— Жаловаться не приходится. И у тебя все будет хорошо, — пообещал мне Быстряков.

— Точно? Ты уверен? Смотри, если нет, то потом с тебя спрос будет. Думаю, мы не будем пить чай? Неохота с ним возиться. — Я опустилась на диван.

— Я и сам могу. Ты сиди, я все найду и налью тебе чашечку горяченького.

— Олег, перестань, пожалуйста.

— Но мне правда нетрудно. И даже очень приятно.

— Однако ты совершенно не похож на хозяйственного человека! — изумилась я. — Тебе это не идет.

— Таня, мне кажется, что я довольно четко дал понять, как отношусь к тебе. Ты, конечно, тоже дала мне понять, но… я не теряю надежды.

— Бред какой-то! — только и смогла сказать я.

Быстряков исчез. Я прикрыла глаза. Головная боль отпускала — начала действовать таблетка, и состояние мое улучшалось. Правда, во рту пересохло, и я с удовольствием думала о чашке чая. А вот и он: Олег принес чай, разлитый по чашкам, открыл свои конфеты и снова сел в кресло.

— У меня к тебе разговор, — сказала я.

— У меня к тебе тоже.

— Что такое? — насторожилась я.

— Дело в том, что мне в последнее время звонит неизвестный. Вот я и хотел спросить тебя: может, ты поможешь разобраться в этом? — на одном дыхании выдал Быстряков.

Ну надо же. Именно об этом я и думала. Только с одной маленькой поправкой — я предполагала знакомого. А оказалось, Быстряков его не знает.

— И что он от тебя хочет? — проинтересовалась я.

— Он приглашает меня для какого-то серьезного разговора, а сам не появляется. И мне начинает это надоедать. — Олег выглядел несколько смущенным, но в то же время настороженным.

— У меня такое ощущение, что ты просто шутишь, — не стала я показывать свои истинные чувства.

— Какие тут могут быть шуточки? Поверь, я не стал бы беспокоить тебя из-за ерунды. Я взрослый мужчина, не мальчик, чтобы паниковать без причины.

— И чего ты от меня ждешь?

— Сам не знаю. Но это так подозрительно. Я вот решил телефон с определителем номера поставить, — выдал Олег. — Тогда можно будет его вычислить.

— Мужчина или женщина звонит? — Мне на самом деле стало интересно, кто «подшучивает» над Быстряковым.

— Мужчина, судя по голосу. Слушай, а ты о чем хотела со мной поговорить? Ты ведь сказала, что у тебя есть разговор, — вспомнил мои слова Олег.

— Ты знаешь Тимохина?

— Это, кажется, директор охранной фирмы «Гарант». Ну, в общем знаю, но не близко. А что?

— А его секретаршу знаешь?

— Приходилось встречаться пару раз. Но такие женщины не в моем вкусе. — Быстряков одарил меня многозначительным взглядом, будто хотел сказать, что в его вкусе женщины вроде меня. — А почему ты спрашиваешь?

— Да вот у меня сложилось впечатление, что, когда я увидела тебя в подъезде сегодня, ты шел именно к ней.

— Почему к ней?

— А потому что она там была.

— Ты следишь за ней? Она что-то натворила?

— Да нет. И я не следила, — соврала я. — Я на самом деле приходила к своей знакомой и случайно столкнулась с ней, да только она меня не узнала. Скорее всего, она просто меня и не знает вовсе. Я-то видела ее у Тимохина, а она тогда занята чем-то была.

— Неужели тебя можно не заметить? — ласково улыбнулся Быстряков. — Впрочем, для женщины это простительно, а вот мужчине, который в упор тебя не видит, такого оскорбления я бы не простил.

— Ах, перестань. — Конечно, я не могла не улыбнуться.

— И все же я прав. Ты понравилась мне сразу, как только мы столкнулись на выставке. И мне кажется, что это судьба.

— Надо чай пить, а то остынет, — дернулась я.

Мне сейчас только его ухаживаний не хватало! Голова немного прошла, но чувствовала я себя все равно отвратительно. И ни на что, кроме сна, не была способна. Да ничего другого и не хотела. К чему врать?

— Ты все об убийствах думаешь? Ох, быстрее бы все это кончилось, — тем временем произнес Олег. — Возможно, тогда ты нашла бы для своего истинного поклонника минутку. Да?

— Олег, давай не будем заводить бесполезный разговор. Ты прав, сейчас ни о чем другом думать я не могу. А что будет потом, никому не ведомо.

— Хорошо. Я все понял. Ну, тогда я пойду. А ты отдыхай.

Я проводила Олега до двери. Он вроде как двинулся в мою сторону, но потом передумал и не стал ни обнимать меня, ни тем более целовать. И на том спасибо. А в глазах его играли такие чертики! Уж насколько я женщина сильная, но в этот прощальный момент мне стало несколько не по себе, и я даже почувствовала слабость в ногах. Наверное, Олег хороший любовник. Но проверять это я не собираюсь.

— До встречи! — снова лучезарно улыбнулся он, стоя уже на пороге.

— Пока.

Я закрыла дверь, дошла до комнаты и плюхнулась на диван. Только прикрыла глаза, как снова затрезвонил телефон. Причем не сотовый, а домашний.

— Иванова? — спросил грозный голос.

— Иванова, — послушно ответиля я.

— И что ты там делаешь?

— Сижу на диване, — сообщила я. А что, каков вопрос, таков и ответ. Я никак не могла понять, кто говорит, хоть в грозном голосе мне и слышались знакомые нотки.

— Дура! Я спрашиваю, что ты делаешь у себя дома? Ты где должна находиться? Какого черта?

— А, Мельников, это ты, — дошло до меня.

— Я сейчас приеду.