
Онлайн книга «Еще не все потеряно»
![]() — Давайте погадаем, — предложила я, доставая мешочек с костями. — Что это? — заинтересовалась она. — Гадальные кости. Я сегодня ставлю рекорд — в третий раз обращаюсь к ним за советом. На моей ладони лежало сочетание 6+21+30. «Проявление настойчивой активности — прямая дорога к достижению цели», — расшифровала я его по памяти. — Здорово! Но это же не предсказание, да? — Это совет, — пояснила я, — совет о том, как действовать дальше в этих условиях наилучшим образом. — Здорово! — повторила она. — А можно мне? — Пожалуйста. 11+13+28 — выпало у нее. Я задумалась. «В моменты, когда жизнь кажется явлением бесполезным и пустым, более чем вероятна встреча с человеком, способным наполнить ее новым содержанием», — не без труда припомнила я формулировку. — И что бы это значило? — Подумайте на досуге. Вы свои дела знаете лучше. Смысл обнадеживающий, вот все, что могу сказать. Хорошо она переключилась! Улыбка, и в глазах огонек появился. Задумалась о своем. Я вывела машину со двора, и мы покатили в густых сумерках между редкими фонарями. — Может быть, это вы, Татьяна, измените содержание моей жизни? — Ваша жизнь уже пуста? — И запутанна. Старое ушло, новое никак не начинается. Все на нервах. — Страшно? — Иногда. Все так переплелось! — Бандиты? — И они тоже. Нет, я, конечно, слышала, читала. Мафия, уголовники! Но это всегда где-то в книгах, по телевизору, а когда пришли, в грудь пальцем ткнули, сдрейфила, вам бросилась звонить. — Вера улыбнулась: — Может, это не так серьезно, может, я преувеличиваю? — Это очень серьезно, Вера. Она, как на морозе, ткнулась носом в воротник шубы. — Что же мне делать? — Ждать принца, способного наполнить жизнь новым содержанием. — Бросьте! — сказала она с понравившейся мне обреченностью. Девчонка умная. Надо постараться поднять в ней благодарность ко мне. Для начала попробуем расшевелить, ущипнуть за уставшие нервишки. — У вашего отца тоже началось с посещения его уголовниками? — Что? — глянула она недоуменно. — А, да. Только все без меня было и прошло мимо. Отец был человек волевой и решал все сам, ни с кем не советуясь. Меня же о своих делах и в известность редко когда ставил, А я не любопытная. — Но о вымогательстве вы знали? — Знала. Она опять уткнулась носом в мех воротника, и следующие слова прозвучали глухо: — Узнала от Дмитрия, от брата двоюродного. У них какие-то дела были общие, не знаю я. Спросила отца, он ответил, что, мол, все устроится и будет нормально. — Почему состоялся налет на вашу квартиру? Может, отец как-то попытался надавить на рэкетиров? — Не знаю. Я ничего не знаю! Она повернулась ко мне, даже руку было протянула. — Татьяна, вам действительно необходим этот разговор? Мне неприятно. Вот нервишки у нее и взыграли. — Поймите, Вера, случившееся с вашим отцом начинает теперь твориться с вами. Мне не хотелось бы детального повторения. — Мне тоже, — проговорила она с расстановкой. — Поэтому и расспрашиваю. Стараюсь вникнуть. Я была сегодня у вымогателей, что приходили к вам вчера. И выпросила продление срока уплаты им на целую неделю. Гарантией вашей исполнительности поставила вот эту машину. Вера долго смотрела на меня. Удивилась? — Они утверждают, что ограбление — не их рук дело. Она все смотрела, не отрываясь. — И что налетчиков среди них нет. — Боже мой! — тихо прозвучало из воротника. — И что если они определят авторов этой заварухи, а методы следствия у них отличаются, скажем так, своеобразием, то лично к вам претензий больше не будет. — Нет-нет, не надо! — И предъявлены будут им. Авторам то есть. Причем с очень жесткими последствиями! — Нет! Что это? Она почти паникует! Я насторожилась: неужто прав оказывается Володя Кирьянов и она, сучка, навела грабителей на собственную квартиру? Жаль, темновато в машине. Впору верхний свет включать, чтобы на лицо ее сейчас полюбоваться. Я так и сделала. Остановила машину и включила верхний свет. Вера была бледна, и глаза ее бегали. Паника! Что и требовалось доказать. — Ну почему же нет, Вера? — Хватит жертв. Я не хочу никому зла! Надо же, Христова ученица! Тебя ударят по щеке, а ты подставь другую! Ой, нечисто здесь! — Уеду я! — Она всхлипнула. — Квартиру, дачу продам и уеду! — Есть куда? — спрашиваю осторожно. — В Чебоксары, к родственникам. А что? — Она вытерла ладонями глаза, взяла себя в руки. — Расплачусь с этими и уеду. Устала я от всего. Что вы на меня так смотрите? — Квартиру и дачу по объявлению в газете сразу не продашь. Тут покрутиться надо. — Брат поможет, — лепечет она скороговоркой. — А у вас спокойной жизни — шесть дней осталось, — заканчиваю, не обращая на ее лепет внимания. И тут она на меня, можно сказать, набросилась: — Вы с ними, да? Заодно с уголовниками, да? Или вам что, удовольствие доставляет меня мучить? Пришлось рассмеяться ей в лицо: — Я с ними до того заодно, что после сегодняшнего от них скрываться придется. Вот так! Она равнодушно приняла это к сведению. Может, не поверила мне. Я не настаивала, и мы поехали дальше. Беда множества людей в том, что, попав в затруднительное положение, они или впадают в состояние панического бездействия, или совершают поступки, не сообразующиеся со здравым смыслом и усугубляющие ситуацию, или вообще не в состоянии до конца осознать степень грозящих им неприятностей. Вера, на мой взгляд, относилась к третьей категории и поэтому вызывала во мне и сострадание, и раздражение одновременно. Во время естественно возникшей паузы, прерывать которую она не собиралась, я решала: отпустить ли ее сейчас восвояси или дать возможность еще помучиться. Решить вопрос помогла случайность — зрелище аварии на одном из проезжаемых нами перекрестков. С пешеходной скоростью, с бесконечными короткими остановками мы плелись за переполненным троллейбусом, подпираемые кавалькадой однородных «Жигулей», мимо лежащей на боку «Волги» с сорванным капотом и вылетевшими стеклами. Приткнувшийся к ней трамвай отделался глубокой вмятиной на боку. Рассмотреть подробности не давала колышущаяся толпа зевак, но кровь на асфальте и желтый автобус реанимации дополняли увиденное до полной ясности. |