Онлайн книга «Агент его Величества»
|
– Господа! – пронзительным голосом объявил Вуд, подняв ладони. – Минуточку внимания. Наш гостеприимный сахем, дабы порадовать гостей и познакомить их с американской культурой, пригласил сюда знаменитый хор минстрелей И.Пи. Кристи. И хоть его создатель безвременно ушёл от нас в прошлом году, творение его продолжает жить и радовать сердца американцев. Поприветствуем их! Раздались жидкие аплодисменты; актёры, часть которых держала в руках банджо и скрипки, расставили стулья и, поклонившись присутствующим, уселись на них. Один из актёров, выйдя вперёд и забавно кривляясь, объявил номер. Он так ужасно коверкал язык, что американцы покатились со смеху. Но, видимо, это была часть представления, потому что конферансье не выглядел обескураженным, а напротив, был весьма доволен собой. Он подал знак коллегам, и те грянули бойкую песню. В Кемптауне леди эту песню поют: ду-у-да-а! Ду-у-да-а! В Кемптауне дрожки по кругу бегут. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Приехал туда я с провалившейся шляпой, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Вернусь я домой ну очень богатый. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Делаем ставки всю ночь! Делаем ставки весь день! Хватит воду в ступе толочь, Спустим деньги на дребедень! Вот негр летит на кобылице верхом, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Споткнулась она, он с неё кувырком, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Лежит в грязной яме всадник слепой, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Отбил себе зад, дурачина такой. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Делаем ставки всю ночь! Делаем ставки весь день! Хватит воду в ступе толочь, Спустим деньги на дребедень! Вдруг вижу – на трассу бредёт старый мул, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Его мой пони прочь отшвырнул. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Мул отлетел, подобно комете, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! А пони умчался, его не заметив. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Делаем ставки всю ночь! Делаем ставки весь день! Хватит воду в ступе толочь, Спустим деньги на дребедень! Нёсся он метеором, мой пони лихой, ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Первый круг сделал, пошёл на второй. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Он выиграл деньги, быстрый герой. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Их увезу в мешке я домой. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а! Делаем ставки всю ночь! Делаем ставки весь день! Хватит воду в ступе толочь, Спустим деньги на дребедень! Песенка была довольно незамысловатая, но исполнение заслуживало самых высоких похвал. Менестрели били чечётку, хлопали в ладоши и даже пускались в пляс. Публика была в восторге. Даже русские офицеры, мало что понявшие в песне, сразу как-то оживились, принялись аплодировать и криками подбадривать актёров. За песней пришёл черёд сценических миниатюр. Менестрели разбились на несколько групп и стали смешить зрителей комическими опусами. К сожалению, язык их был настолько далёк от обычного английского, что Костенко лишь разводил руками в ответ на просьбу Лесовского переводить. Зато американцы разражались хохотом. Глядя на них, и русские начали улыбаться, захихикали сами не зная чему. Лёд меж хозяевами и гостями, если и был, окончательно растаял, начались непринуждённые беседы и тосты. К счастью, многие офицеры имели некоторый навык в британской речи, так что услуги Костенко не понадобились. – Ну как, по вкусу вам наши менестрели, адмирал? – спросил Твид Лесовского, когда актёры ушли. – Весьма оригинально. – Я специально пригласил одну из лучших трупп Америки, чтобы вы могли сразу оценить уровень их искусства. У нас в стране гастролирует множество таких коллективов, но подавляющее большинство их, увы, не выдерживает никакой критики. Даже в таком незатейливом деле, как пародирование негров, нужен свой лоск. Вы понимаете меня? – Разумеется. – Я сам – не большой поклонник театра, был один раз, едва высидел до конца. Но вот такие представленьица – разумеется, без пошлостей – то что надо. А вы что предпочитаете? Лесовский коротко рассказал ему о своих предпочтениях. Твид рассеянно выслушал его, косясь куда-то в сторону, затем всплеснул руками и воскликнул: – Ну наконец-то! А мы уж заждались. Костенко проследил за его взглядом. В дверях стоит русский посол. Он был в торжественном иссиня-фиолетовом фраке и брюках того же цвета, с тростью в руке и при бабочке. Раскрыв объятья, Твид ринулся к нему. – Мой друг, мой дорогой старый друг, добро пожаловать к нашему очагу. Они обнялись, затем Твид подвёл его к Лесовскому и Костенко. – Здравствуйте, ваше превосходительство, – поздоровался барон с адмиралом. – Здравствуйте, Семён Родионович. Очень рад видеть вас снова. Стороны расшаркались и обменялись дежурными приветствиями. Затем Твид сообщил послу: – Адмирал сказал, что его эскадра поддержит нас в случае войны с Англией. Надеюсь, Россия не откажется от своих слов, когда дойдёт до дела. Не так ли, барон? Стекль кинул быстрый взгляд на изумлённого Лесовского и прокашлялся. – Много воды утечёт, прежде чем возникнет такая необходимость. – И всё же вы обещали. А мы, американцы, привыкли верить данному слову. – Он лукаво погрозил барону пальцем. Тот не ответил. Чувствуя неловкость ситуации, Костенко решил нанести контрудар. – Господин Твид, мы, русские, тоже привыкли верить данному слову, а потому рассчитываем, что нейтральность Соединённых Штатов в польском вопросе не останется пустым звуком. – О чём вы? – О польских капёрах, что, по слухам, нашли убежище в американских водах. Вам известно что-нибудь об этом? Барон Стекль имел на этот счёт беседу с госсекретарём, но тот уклонился от прямого ответа. Это настораживает. – Первый раз слышу. Впрочем, я не большой знаток в таких делах. Вам лучше поговорить с кем-нибудь из военно-морского ведомства. – И мы, безусловно, поговорим. Но прежде хотелось бы узнать позицию вашей партии. Твид озадаченно почесал подбородок. – Мы не несём ответственности за поступки администрации Линкольна, – помедлив, сообщил он. – Но если правительство скрывает правду, наш долг как оппозиции – вывести его на чистую воду. Я поговорю с Оделлом насчёт того, можно ли поставить этот вопрос на обсуждение в конгрессе. – Будем вам весьма признательны. Твид похлопал Костенко по плечу. – А вы – молодец. Никогда не забываете о деле. Это хорошо. Он поворковал ещё немного и откланялся. – Извините, господа, мне надо отойти на минутку. Не стесняйте себя, пейте вино, развлекайтесь. Я скоро вернусь. Хозяйственные заботы! Он ушёл, а Стекль обратил на Лесовского и Костенко взгляд, полный укоризны. |