Книга Самозванка, страница 70 – Лайза Джексон

Зак был недоволен разговором. Похоже, с этой женщиной невозможно договориться. Она всегда настоит на своем. Ладно, она может жаловаться, если хочет, но он проведет эту ночь у дверей ее номера.

Зак бросил на стол несколько мелких купюр и метнулся к выходу. Он оказался в холле как раз в тот момент, когда закрывались двери лифта. Зак наблюдал за мигающими на панели лифта цифрами и заметил, что кабина остановилась на пятом этаже. Затем лифт, нигде не останавливаясь, двинулся вниз. Зак вошел в открывшиеся двери и отправился на пятый этаж. Если потребуется, он просидит у дверей Одри всю ночь, но будет уверен в ее безопасности. В коридоре он заметил кресло, стоявшее у окна рядом с искусственной пальмой. Отсюда отлично просматривались двери всех номеров. Зак сел в кресло, вытянул ноги, устроился поудобнее и приготовился ждать.

Одри с силой захлопнула за собой дверь номера. У нее было ощущение, что Зак следует за ней. Его самоуверенность раздражала Одри, а попытки командовать выводили из себя настолько, что она готова была переколотить все вокруг.

Она распустила волосы и бросила заколку на кровать.

– Ублюдок! – пробормотала Одри и неожиданно задумалась.

Интересно, чей же он сын на самом деле? Если быть честной, ей очень хотелось, чтобы Зак оказался сыном Полидори, а не Уитта Дэнверса, которого она считала своим отцом. Еще ни один мужчина не возбуждал ее так, как Зак. Уверенный в себе, сексуальный, решительный, одним словом, просто неотразимый.

А что, если Закари все-таки сын Уитта? Да ладно, не это главное. Все, что ей нужно узнать, это является ли она сама дочерью Уитта Дэнверса.

Одри взяла газету, лежавшую на столике, и раскрыла ее на разделе «Жилье внаем». Она должна найти себе новое место жительства. Это первое, что она сделает завтра. Затем отправится в редакцию «Орегонца» и расскажет свою историю. Они тут же тиснут ее в ближайшем выпуске. Затем надо будет договориться об интервью для радио и телевидения.

Если Дэнверсы предпочитают жесткую игру, они ее получат.

Триш оставила машину в обычном месте, между гаражом и пустующей сторожкой на территории усадьбы Полидори. Они с Марио уже больше двадцати лет тайно встречались в этом маленьком коттедже. Ее сердце забилось сильнее, когда она тихо постучала в дверь.

Он ждал ее. Освещенный только лампой, горящей на кухне, он прошел к ней через темную гостиную, и у Триш, как всегда, при виде Марио перехватило дыхание. С годами она стала циничной и жесткой, но рядом с ним снова превращалась во влюбленную девочку.

– Как ты поздно, – сказал он.

– Семейные дела.

– Забудь о них.

Марио захлопнул дверь, обнял Триш и поцеловал страстно, горячо, властно. Она задрожала. Марио быстро снял с нее куртку, расстегнул блузку, и вскоре она уже стояла перед ним, обнаженная до пояса, как и он сам.

– Пойдем. – Он увлек ее в спальню с зеркальной стеной. – Смотри, как я буду любить тебя.

Его глаза блестели. Марио встал на колени и взял в рот ее сосок. Его неутомимый, горячий язык довел Триш почти до экстаза, но Марио не останавливался, возбуждая ее все сильнее и сильнее.

Рядом с ним она могла быть собой, вести себя естественно. Он принимал Триш такой, какой она была. Он был пылким и чутким любовником. Если ей хотелось нежности, он был ласков, если хотелось грубого быстрого секса, становился жестким.

– Скажи, что я могу сделать для тебя? – прошептал он, снимая с нее брюки и лаская мягкие завитки в паху.

– Ты... – Она задохнулась от страсти. – Ты уже это делаешь.

Триш чувствовала, как его палец осторожно пробирается во влажную глубину. Все волнения этого дня остались далеко позади и казались нереальными. Настоящим было только желание, которое, как жидкое пламя, разливалось по жилам и становилось все нестерпимее.

– Я могу сделать больше, намного больше, только попроси.

Второй палец присоединился к первому, расширяя жаждущее его ласк отверстие.

– Чего ты хочешь, Триш, любимая? Только скажи мне. Триш таяла от нежных слов.

– Я хочу тебя всего.

Марио молниеносно сбросил джинсы и резким ударом вошел в нее. Она задохнулась и изо всех сил обхватила его ногами. Затем они начали бешеную скачку. Он держал ее на руках, ее плечи опирались на стену. Как всегда, она растворялась в нем без остатка.

– Давай, Триш, давай... – хрипло шептал Марио. Она видела в зеркале свое искаженное страстью лицо и его блестящую от пота спину, мускулы которой равномерно сокращались. Его хриплый крик слился с ее счастливым стоном, и они упали на кровать. На смятые, пропахшие любовью простыни.

– Я скучал по тебе, – прошептал Марио.

– Господи, Марио, как мне тебя не хватало.

Ее глаза наполнились слезами, но ей удалось удержаться от рыданий. Он гладил ее грудь и теребил сосок между пальцами.

– Ты можешь остаться на ночь? Триш благодарно улыбнулась.

– Конечно.

– Тогда я буду любить тебя снова и снова, и ты забудешь обо всем.

Если бы она только могла. Она перекатилась на бок и достала со столика открытую пачку «Уинстона».

– То, что меня беспокоит, никуда не денется.

Триш закурила и передала сигарету Марио. Она не хотела думать о других его женщинах, хотя подозревала, что их несколько. Но чего она могла ожидать?

Много лет назад, юная и наивная, Триш верила, что они с Марио созданы друг для друга, что наперекор всему они будут вместе до конца жизни, что такой страсти на свете еще не бывало и их любовь будет вечной. Как она была глупа и неопытна. Но с тех пор жизнь преподала ей свои жестокие уроки.

– У тебя проблемы? – спросил он, целуя Триш в шею. Она засмеялась и взяла у него сигарету. Выпустив струйку дыма, Триш вздохнула:

– Как всегда.

– Поделись со мной.

– Ты и сам, наверное, знаешь. Твой отец приглашал ее на обед.

– А, ты имеешь в виду Одри Нэш?

– А ты откуда знаешь? – Она нервно погасила сигарету.

– Я тоже был на этом обеде. С отцом. Необоснованная ревность заставила ее похолодеть.

– И что ты о ней думаешь?

– Она красивая. – Сердце Триш пропустило несколько ударов. – Очень похожа на Кэтрин. Вполне может быть твоей единокровной сестрой, но, скорее всего, еще одна мошенница.

– А твой отец, что думает он?

– Мне казалось, что мы договорились. Мы не обсуждаем наших отцов.

– Уитта нет в живых.

– Зато мой отец, к несчастью, жив и здоров. Хочешь выпить?

Триш покачала головой. Когда она с Марио, ей не нужны ни выпивка, ни кокаин. Эта многолетняя страсть – благословение и проклятие всей ее жизни. Она не проходит, как хроническая болезнь. Триш была замужем, но брак распался, потому что она была заражена любовью к Марио.