Онлайн книга «Нежный киллер»
Он знал, что однажды, не дав ничего понять, придет смерть: пуля не больно войдет в сердце, навалится особая слабость, сердце трепыхнется — и все. Григорьев надеялся, что с ним именно так и случится. Он повидал много смертей, тяжелых и разных. Большинство были насильственные: от ножа, огня, пули, гранаты, мины. Часто смерть приходила с муками. Так гибли солдаты. Но относительно своей кончины Григорьев имел другое представление. Его смерть будет легкой, и он выберет ее сам. Предатель?.. …Боевики в тот день были настроены не столь дружелюбно, как в дни проведения занятий по стрельбе и минному делу. В их взглядах сквозила неприкрытая ненависть, а один не снимал пальца со спускового крючка автомата. Григорьев отказался выходить с ними на задание. По приказу Басаева ему связали руки за спиной, надели на глаза черную повязку и вывели во двор, где грубо запихнули в машину. Григорьев даже не пытался сопротивляться. Душой завладела странная апатия — будь что будет. Но когда в селении перед ним вывели семью русских учителей — мужа, жену и троих маленьких детей и поставили у стены под пулемет, Григорьев сказал: «Я пойду»… Олег перевел взгляд от уходящего Олейникова вправо на пруд. В воде купалась синева ясного сентябрьского неба, трава на берегу еще наливалась зеленой силой. Теплый солнечный день играл паутиной бабьего лета. Плохо в такой день умирать. Но слишком долго натягивалась пружина, прежде чем встать на боевой взвод. Через десять минут его бывший командир даст команду и нажмет на спуск. А как же Настя? Времени на раздумья не оставалось. Олег, отряхнув голову от ненужных мыслей, быстро взбежал по ступеням наверх к поджидающей его девушке. — За мной! — скомандовал он ей и направился быстрым шагом на третий этаж. Войдя в комнату, где сидела с маленьким сыном заплаканная Жанна, Григорьев попросил: — Выслушай, пожалуйста. — Говори. — Жанна даже не взглянула на него. — Понимаю, ты ненавидишь меня и никогда не простишь. Но у меня есть последняя просьба, — сказал он. — Спрячь, пожалуйста, эту девушку и сохрани ей жизнь. Она ни в чем не виновата. Это все я. Григорьев вывел из-за спины ничего не понимающую, но не сопротивляющуюся Настю. — Я не оставлю тебя! — возмутилась она. — Не нужно меня прятать! — Молчи и слушай! — тихо сказал он. — Жанна поможет. Ты должна жить… — Я не брошу тебя! — перебила Настя, не желая слушать ничего. — Я с тобой! — Дурочка! — Он прижал к себе девушку, прощаясь, и они сплелись в тесном объятии, словно старались прикрыть друг друга от холодного пронизывающего ветра. — Ты обещала меня слушаться. Оставайся здесь. — Я с тобой… — Она любит тебя, Григорьев, — прервала их Жанна. Женщина с потухшими глазами, полными слез, поднялась с широкой кровати, взяла на руки заплакавшего вдруг ребенка и направилась в коридор, на ходу бросив: — Идите за мной! Олег и Настя безропотно выполнили команду. Они, храня молчание, спустились в просторный подвал вслед за хозяйкой дома. Там Жанна включила свет и показала на большой платяной шкаф. — Отодвинете заднюю стенку, увидите дверь, — тихо сказала она. — Подземный ход выйдет в овраге. Муж строил для себя. Изумленный Григорьев сказал только: «Спасибо!» и открыл шкаф. Отодвинув заднюю стенку, он толкнул железную дверь. И с трудом подавил нервную дрожь — в открывшемся узком каменном коридоре было мрачно и сыро, как в могиле. Но он заставил себя сделать шаг. Жанна, прежде чем закрыть за ними дверь и задвинуть стенку шкафа, поймала за руку уходящую Настю: — Люби его, девочка! Ему очень повезло с тобой. — Спасибо! — Настя припала щекой к щеке Жанны. — И простите нас! — Бог простит! Малыш, почувствовав присутствие другой женщины, перестал плакать и с интересом посмотрел на нее. — И тебе счастья, малыш! — поцеловала его маленькие пальчики Настя. — Прости нас… Поезд мчался на юг сквозь сентябрьскую ночь, и лишь редкие светлячки-фонари да огни машин у переездов нарушали мрак. В двухместном купе Григорьеву не спалось. Болела рука. Но эту боль можно было терпеть. Он смотрел на спящую Настю и улыбался своим мыслям. Никогда еще за последние пять лет он не чувствовал себя так спокойно и легко. |