Книга Казино ты мое, казино, страница 9 – Марина Серова

— Здравствуйте. — Скромной Золушкой я появилась в дверях купе.

— Чем торгуете? Икрой? — сразу же отреагировала блондинка.

— Ой, я не торгую. — Если бы была у меня коса, затеребила бы сейчас кончик пальцами.

— А что вам? Вы к кому-то пришли? — Казашка разогнулась и шагнула ко мне, внимательно глядя мне в глаза.

— Ой, женщины, у меня к вам просьба, — жалобным речитативом начала я свой спич. — Мне знакомые сказали, что мой кобель вроде в вашем вагоне поехал позавчера в Москву со своей… Двое детей у нас, а он все гуляет, никак не успокоится…

Обе проводницы чуть ладошки под щеки не подставили: приготовились слушать про горькую бабью долю.

Я, убыстряя немного темп, продолжала:

— Я вот и думаю, порчу она на него напустила, не иначе. Ну, как подменили мужика…

Через полчаса я ушла из этого вагона, вооруженная записанными адресами моих новых подруг, двумя адресами очень сильных старух-знахарок, одним рецептом заварного печенья и очень подробным описанием нужной мне парочки. Значит, так.

Он — симпатичный парень, коротко остриженный, темноволосый, высокий, в сером костюме. Она — чуть ниже его, но высокая для женщины, смуглая шатенка, со стрижкой каре, короткое белое платье на бретельках, над левой лопаткой татуировка — три змеи. Колец на руках нет. Удачливая парочка села в четвертое купе, билеты были до Москвы.

Вели себя тихо, если выходили курить в тамбур, то вместе. А на станции Радищево — ближайший районный центр — вышли вдвоем на перрон, подошли к серой иномарке, поздоровались с шофером, огромным детиной с цепью на шее и коротким ежиком волос на голове, сели в эту машину и уехали.

Блондинка, по имени Алевтина, кажется, блеснула сообразительностью и веско добавила, что, по ее мнению, в Москву они ехать и не собирались, потому что всего багажа у них был один «дипломат».

Возвращаясь к машине мимо ряда коммерческих киосков, я заметила в одном сигареты «Пьер Карден» и купила пачку. Ведь это единственные приятные сигареты с ментолом.

Сразу же закурила и поехала домой.

«Двух бульдогов» у подъезда не было, и поэтому я прошла в него без напряжения.

Едва войдя в квартиру, стянула свое жанровое платье и уже совсем было хотела его зашвырнуть куда подальше, но подумала и сделала-таки над собою усилие — свернула и положила в шкаф. Такие классические вещи долго из репертуара не выходят.

Раздался звонок телефона.

— Да!

— Татьяна? Это Попов. Я звонил вам уже два раза… Вы куда запропастились?

— Я потянула за ниточку насчет ваших удачливых игроков, Владимир, и кое-что у меня уже есть.

— Вы считаете, что ими нужно заниматься в первую очередь? Ведь разговор у нас был совсем о другом, я точно помню… — Попов завелся, и голос его звучал все громче.

— Владимир… — начала я.

— Что?! — почти рявкнул он.

— Через полчаса я приеду в казино, и мы поговорим.

— Хорошо, буду на месте, — буркнул Попов и бросил трубку.

Через полчаса я не подъехала, накраситься и собраться за такой срок невозможно. Попов оказался нервным клиентом, и на его недовольство я решила реагировать не слишком быстро.

Когда я вошла в его кабинет, он разговаривал по сотовому телефону. Увидев меня, он проговорил в трубку:

— Вот она появилась, я перезвоню тебе сразу после разговора. Лады? Ну, все.

Аккуратно заправив телефон в чехол, он жестким тоном спросил:

— Так чем вы занимались сегодня? Я ждал вас с утра, думал, мы обсудим план действий…

Я прошла и села на диван.

— Владимир! Вам известно об убийстве охранника вашего казино?

— Мне-то известно… А вот вы откуда это знаете?

Я не стала темнить и рассказала, как было:

— Позавчера, примерно через час после убийства, его бросили с моста на Новой дороге, и он упал прямо перед моей машиной. Причины убийства могут быть, конечно, самые разные, но нельзя исключать и интересующую нас тему. Теперь по поводу удачливых игроков… Скажите мне: если бы они не огребли эти двести с лишним тысяч баксов, вы бы не привезли новую партию денег?

— Нет, конечно.

— Вот я и подумала, что слишком хорошо получается: выигрыш заставил вас действовать, в результате чего вы потеряли еще пятьсот тысяч. Так не связано ли это каким-то общим планом? Вы были уверены, что они уехали в Москву, то есть это были заезжие гастролеры; мне удалось узнать, что они только инсценировали отъезд, высадившись в Радищеве. Эти люди где-то рядом. Если я найду их, они, может быть, выведут меня и на тех, кто навестил вас на следующий день. А теперь я хотела бы осмотреть еще раз место происшествия. Может, и здесь что-то появится.

Попов нервно почесал себе затылок:

— Да, интересные вещи говорите. Может, вы и правы. Сейчас я позову Ермакова.

Он набрал пару цифр на телефоне:

— Ермакова найдите мне.

— Владимир, в вашей бухгалтерии обед когда?

Посмотрев на настенные часы, он ответил:

— Может, уже и ушли, а что, есть хотите?

— Нет, хочу походить по этой комнате без свидетелей.

— Идемте.

Попов быстро вышел в коридор, я за ним. Навстречу нам попался Ермаков — лицо беспокойное, в руках — лист бумаги с несколькими строчками, написанными рукой.

— Вов! Мне сейчас звонили из РОВДа.

— Я в курсе… Иванову представишь персоналу, кто не знает. Подожди меня.

— Хорошо.

Попов подошел к двери бухгалтерии и отворил ее. Там была только Ирина, писала что-то, сидя за столом.

— Ирина! Почему не обедаешь?

— Я жду, Владимир Иванович, девочки придут, и я пойду. — Ирина покраснела и смешалась.

«А мы влюблены в директора!»—подумала я и тут же представила, как мы смотримся рядом с ним, — неплохо.

— Иди, Ирина! А мы здесь с Татьяной пообщаемся.

Когда она вышла, Владимир обратился ко мне:

— Смотрите, ищите. Хотя что тут искать?! Следов-то нет! — После чего развернулся и вышел.

Я осталась одна и стала очень внимательно осматривать стены, полы, потолок. Вчера для этого не было достаточно времени, да и при дневном освещении все видится немного по-другому.

В третий раз я обходила вокруг всей комнаты, когда за дверью послышались голоса. Вошли труженицы бухучета.

— Привет, Татьяна! — первой зашла Ольга, как и положено главбуху. — Здесь не положено вообще-то никому находиться, если бухгалтеров нет.

— Ей Владимир Иванович разрешил, — встряла вошедшая последней Ирина и улыбнулась мне во весь рот. Лучше бы она этого не делала.