Онлайн книга «Бойтесь напуганных женщин»
— Бедная Надежда, а она только-только жить собралась, новоселье отметила. — Значит, не судьба, — пожал плечами Костя. — Да если подумать, ей здесь и делать нечего. А что, окрутить этого красавчика — ей раз плюнуть. И мужем он будет для нее как раз подходящим. Что она скажет, то и сделает. — Откуда ты все знаешь? — У меня, между прочим, высшее юридическое образование. И я знаю, что такое логика, психология… Или ты думаешь, я всю жизнь сторожем проработал?! — Чего ты злишься? — удивилась Тоня. — Разве я хоть раз дала понять… — Может, чего другого и не дала, а понять дала, вот именно. Со дня своего приезда! Считаешь, я тебе не ровня? Между прочим, с твоим мужем мы в одном университете учились, только он немного помоложе… И предки у меня такие, что только гордиться можно. Отец — моряк, капитан первого ранга. Юнгой в войне участвовал… А мать — известная певица. Дед — академик… — Костя, ты что, остановись! Откуда ты взял, что я к тебе как-то не так относилась? Я вообще никого не видела, когда приехала. От каждого стука вздрагивала. Месяц, наверное, спала вполглаза, все время ко всяким стукам прислушивалась. Даже Джека в дом брала, чтобы он спал возле моей кровати. Только он пес молодой, беспокойный, ночью ему побегать хотелось, а не у хозяйкиной кровати лежать… Ты думаешь, и мне надо из поселка уезжать? — Еще чего, тебе замуж надо выходить, детей рожать… Тебе вон скоро двадцать девять стукнет… — Ну и что же? — рассердилась Тоня. — Ты вообще по сравнению со мной старик! — Ишь ты, задираешься: старик! Но кое-что я еще могу? Тоня покраснела. Хорошо, что было темно и никто ее смущения не увидел. Этот Костя, он как скажет! — Считаешь, я должна верить слухам? — А что слухи говорят? — Говорят, и в самом деле кое-что можешь. — Юмористка! Кто ж в таких делах на слово верит?.. Слушай, да ты вся дрожишь! — Я замерзла. — Конечно, легкая курточка, а под ней — синтетический свитерок. Он бесцеремонно расстегнул ее и в самом деле легкую куртку и проверил. Затем, сбросил с себя что-то теплое, на меху, и набросил ей на плечи. — Пойдем поближе к огню, а то простудишься. Он раздвинул толпу людей и подвинул Тоню к костру, придерживая за плечи. Она не стала вырываться, как когда-то, а без сопротивления дала себя обнять. И вдруг вспомнила Людмилу — ту, к которой недавно ходил Костя. Где ее-то дом? Вверху, внизу. «Хорошо бы внизу, да?» — съехидничал внутренний голос. И тут же она увидела Людку. Та смотрела на них с Костей с другой стороны костра. Костя, оказывается, тоже ее видел, но не отодвинулся от Тони ни на миллиметр. — Что, прошла любовь, завяли помидоры? — развязнее, чем хотелось бы, спросила Тоня. — Не может пройти то, чего не было, — прямо в ухо сказал ей Костя, отчего по телу Тони побежали жаркие мурашки. — Не наезжай на меня, Тошка… Ничего, если я тебя буду так называть? Ты можешь оказать мне милость и в честь моих сегодняшних заслуг считать все мои прежние похождения — болезнью, которая закончилась без особых осложнений? Откуда-то с перевала донесся звук сирены. — Что это, «скорая помощь»? — спросила Тоня. — «Скорая», — кивнул Костя. — Кому-то стало плохо? — Нет, кто-то вылез из грязи. Надо же, есть такие люди, которые нигде не тонут. — Ты так говоришь… Тебе совсем не жалко? — А чего я должен его жалеть, если он тебя чуть не погубил! — Так ты хочешь сказать, что это… Тоня дернулась под его рукой. — Я должна помочь. — И без тебя помогли. Твоя подруга с этим… ясенем! — А почему ты меня не позвал? Она почувствовала, как он пожал плечами, но потом, подумав, потянул ее прочь от костра. — Ну ладно, хочешь непременно на него взглянуть? Пошли! Пока «скорая» сюда доедет, у тебя будет минут пять. Михаил лежал совсем недалеко от нее, на широкой лавке, приколоченной прямо к забору, накрытый какими-то ватниками и одеялами. Он был мокрый, какой-то желто-бледный в свете стоявшего у его изголовья, видимо, Костиного фонаря. — Миша, это я, — сказала она и взяла его за руку. Совсем мраморно-холодную, будто неживую. Тоня думала, что он без сознания, но Михаил вдруг заговорил: — Тато, я идиот! Зачем я сюда приехал? Ведь все было за то, что тебя нужно оставить в покое. Мне даже цыганка говорила, чтобы я в горы не ездил, представляешь? Я никого не стал слушать. — Тебе, наверное, нельзя говорить? — обеспокоенно сказала она, удивленная его многословием. Может, у него начинается горячка? — Сейчас мне уже все можно. — Как тебе удалось выбраться? — Это тебе удалось, а мне не удалось. Что-то отбито у меня внутри. — Ничего у тебя не отбито, — сказала Надя, до того молча стоявшая у его ног. — Иначе ты бы не смог столько проползти. — Наверное, я хотел жить, — попытался улыбнуться он. — Но меня пару раз чувствительно долбануло таким огромным камнем… Хорошо, что как раз поблизости оказался фонарный столб. Его забетонировали основательно. Я был так близко от пропасти, от той черной дыры, куда меня тащила страшная сила… Бог меня наказал! Я вот здесь лежу и думаю, что все дело в моей глупости. Нельзя пугать женщин. Тот американец попробовал напугать Надежду — поплатился, я пугал Антонину — и вот лежу, раздавленный… — Ты считаешь, это я виновата? — жалобно спросила Тоня. — Да при чем здесь ты! — мрачно отозвался он. В этот момент на свет костра подъехала «скорая помощь», и женщина в фирменном медицинском комбинезоне с чемоданчиком решительно подошла, сопровождаемая каким-то пареньком. — Петя, посвети фарами! — крикнула она водителю. — А то здесь какой-то тусклый фонарь… Костя рядом с Тоней обиженно фыркнул. — Лавр! — позвал товарища Михаил. Тот склонился над ним. — Возьми у меня в кармане доллары. Они, конечно, мокрые, но я думаю, что вполне платежеспособные. И поезжай со мной, хорошо? Наверняка понадобится кому-то заплатить. Денег не жалей. О Тоне он даже не вспомнил, весь погруженный в заботы о спасении. Водитель «скорой» и двое добровольцев осторожно переместили Михаила на носилки и загрузили в машину. Лавр тоже полез в фургон, пошептавшись с Надей. — Сейчас еще «скорые» подъедут, — сказал Костя, — будем заниматься спасением тех, кого еще можно спасти. Он вложил Тоне в руку ключ. |