Книга Ложе из роз, страница 44 – Сьюзен Симмонс

— Мисс Чабб.

— Так и мне подумалось.

— Вероятно, это просто хитрый умысел леди, рассчитанный на то, чтобы избавиться от неприятного поклонника, — заметил Блант после некоторого размышления.

— Может быть, — Майлс скрестил руки на груди. — Если так, здесь есть одна загвоздка.

— Какая же?

Майлс расцепил руки и уронил их вдоль тела.

— По-видимому, сэр Хью не до конца убежден, что леди Элисса знает, чего хочет.

— Значит, сэр Хью плохо знает леди, милорд, — поспешно ответил Блант.

Майлс был полностью согласен с камердинером. Хью Пьюрхарт был весьма ограниченным человеком. Он понимал все только в буквальном смысле, причем в доступных ему самому понятиях.

— Тем не менее, прежде, чем мы разъехались, сэр Хью с надменным смехом заверил меня… — в сущности, Майлс еле поборол в себе искушение вышвырнуть дерзкого юнца из его экипажа и преподать ему урок вежливых манер, — … что не пройдет и месяца, как леди Элисса будет умолять его жениться на ней.

Блант застыл над открытым и наполовину распакованным дорожным саквояжем.

— На месте сэра Хью я не стал бы держать об этом пари, — заметил он с быстро промелькнувшей усмешкой. — Леди Элисса — настоящая монахиня.

Майлс прибег к спасительному чувству юмора.

— Не ты ли говорил совсем недавно, что эта леди — ангел, святая и сокровище?

— Я, милорд. Но, откровенно говоря, в то время я был убежден, что она станет отличной маркизой.

— Как по-твоему, где может быть леди Элисса сейчас? — Майлс закашлялся и некоторое время был полностью поглощен этим занятием.

— Если чаепитие завершено, то, несомненно, она погрузилась в молитвы, — последовал ответ.

— В часовне Богоматери?

— Обычно сначала она приходит на могилу своих родителей, милорд.

— Я иду на кладбище, Блант, — решительно заявил Майлс.

Взбираясь на холм по тропе, ведущей к фамильному кладбищу Греев, Майлс вспомнил, что никаких следов его родителей не было обнаружено после бурного шторма на море, унесшего большую часть пассажиров и экипажа той роковой ночью более пятнадцати лет назад. Хотя дед Майлса настоял, чтобы были соблюдены все обряды, в том числе и воздвижение двух величественных надгробий в замке Корк, древнем фамильном поместье, никто на самом деле не был похоронен под тяжелыми плитами с именами отца и матери Майлса.

Майлс никогда не бывал на кладбище в замке Корк.

В сущности, он сознательно пытался всеми силами избегать посещения кладбищ, но сегодняшний полдень был исключением. Сейчас он шел туда по делу.

Майлс прошел по кладбищу и остановился перед двойным надгробием с надписью «Анна-Мария, возлюбленная жена и мать. Томас, возлюбленный муж и отец». На мгновение он склонил голову из уважения к джентльмену и леди, проявившим неслыханную доброту к озорному мальчишке, потерявшему отца и мать.

Только много лет спустя — вернее, совсем недавно — Майлс осознал подлинную ценность дара, который Анна-Мария и Томас Грей сделали ему в то давно прошедшее лето. Они приняли его в своем доме, относились к нему, как к сыну. Они позволили ему проникнуть в их жизнь, увидеть супругов, счастливых любовью друг к другу.

Брак может стать гораздо более значительным событием, чем считался среди большинства мужчин и женщин, особенно британской аристократии. Этой тайной эрл и графиня поделились с Майлсом.

Воспоминания вызвали у Майлса чувство сосущего голода — голода, который еще не был удовлетворен. Он мечтал о совершенно особой женщине, которая любила бы его таким, какой он есть, видела бы светлые и темные стороны его души и все же смирилась с этим, нет, приняла бы в объятия, одарив тем, чего он был лишен.

— Если бы мечты всегда сбывались… — пробормотал он, склоняясь и прикасаясь к пестрому букету цветов на могильной плите. Значит, Элисса приходила сюда. А теперь ее здесь не было. Майлс поднял голову и оглядел зеленую долину, которая простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Часовня Богоматери, Норманнская башня и весь окружающий ландшафт почти не изменились за прошедшее столетие — в этом он был уверен. И, может быть, совсем немного изменились за целую тысячу лет.

И вдруг боковым зрением он заметил какое-то движение — казалось, что-то или кто-то промелькнул мимо.

Майлс быстро обернулся и оглядел каменную башню, воздвигнутую во время правления первого короля Вильгельма. В бойнице у самого верха башни он заметил женское лицо за переплетенными железными прутьями.

Неужели это Элисса?

Нет, только не она. У этой молодой женщины были темные — почти черные — волосы, и хотя Майлс бросил на нее всего один взгляд, он мог с уверенностью заявить, что это незнакомка.

Майлс обошел Норманнскую башню. Входа в нее нигде не оказалось — должно быть, он находился в часовне Богоматери.

Через несколько минут он был внутри и застыл, не издавая ни звука, у двери маленькой средневековой часовни, чтобы дать глазам время привыкнуть к тусклому свету.

Кто-то был здесь.

Кто-то был здесь только что.

Майлс чувствовал это.

Откуда-то донесся ясный скрип медленно открывающейся двери — он исходил от передней стены часовни, от алтаря.

Молча Майлс отступил в тень, прижавшись спиной к стене. Он подкрался к алтарю, напряженный, как пружина, готовый немедленно действовать, если это понадобится. Он наблюдал, как потайная дверь открывается за старинной резной панелью.

Майлс напрягся для удара и занес руку, как только в двери появилась голова. Цвет ее волос оказался знакомым — не золотисто-желтым, не белого золота, а каким-то неопределенным. Это был цвет хорошего шампанского.

— Элисса! — воскликнул он, даже не пытаясь скрыть радость в голосе. — Какого дьявола вы тут делаете?

Элисса прижала руку к груди.

— Милорд, как вы меня напугали! — слабо пробормотала она.

Майлс Сент-Олдфорд тут же пожалел о своем порыве. Ее сердце колотилось, ноги дрожали, как рыбное заливное. Элисса едва переводила дух.

— И вы напугали меня, миледи, — темные глаза прищурились. — Что это вы высматриваете в часовне?

— Я не высматриваю, — пренебрежительно сообщила она. — Я веду расследование.

Нахмурившись, Майлс скрестил руки и сверху вниз взглянул на нее.

— Мне казалось, мы договорились о том, что вы ничего не станете предпринимать в одиночку.

— Не припоминаю такой договоренности.

Он прикрыл глаза.

— Мы партнеры — помните?

Элисса одарила его многозначительным взглядом.

— Ах да, это объясняет, почему вы посвятили меня в свои планы, милорд, прежде чем исчезнуть четыре дня назад.