Книга Дама его сердца, страница 39 – Патриция Поттер

Сердце Нила сразу растаяло и открылось навстречу малышу. Он тоже улыбнулся, и как раз в этот момент на пороге снова появилась Джэнет.

Она быстро подошла и взяла малыша на руки, словно опасалась, что Нил причинит ему вред.

«Какой же я дурак!» — с досадой подумал Нил.

Джэнет молча посадила Колина на пол. Он посмотрел на мать, потом на Нила и пополз к нему. Нил протянул ему руку. Малыш взял ее и, с усилием подтянувшись, встал на ножки. Джэнет стояла, словно окаменев. Слезы навернулись на глаза, ей стало почему-то грустно. Как странно, что не она помогла сыну встать на ноги в первый раз в его жизни.

— Он вам доверяет, — сказала она напряженным тоном.

«Хотя и не должен бы доверять!» — прочел Нил недосказанное в ее глазах. Это был сокрушительный удар, но он знал, что сам во всем виноват…

— Вы бы его взяли, а то, боюсь, он упадет. Джэнет подошла, взяла Колина на руки и так крепко притиснула к себе, что он захныкал.

— Сейчас Люси принесет вам бульон.

— Спасибо. — И, глядя на Колина, Нил добавил: — Какой чудесный мальчик.

— Да, но обычно он не тянется к мужчинам.

Это сказало ему о многом: ведь, если не считать слуг, единственными мужчинами в доме были до недавнего времени ее муж и Реджинальд. Нил уже начинал ненавидеть покойного графа. Он не знал, что ответить Джэнет. В Брэмуре детей не было, а сам он всегда вел себя с ними довольно неуклюже — как недавно с ее девочками. Тем не менее юный Колин Кэмп-белл опять ему улыбнулся, и это было огромное достижение.

Затем появилась молодая горничная Люси. Она поклонилась и широко ему улыбнулась:

— Вы хорошо выглядите, милорд.

— Спасибо.

— А мы все уже думали, что вы помрете, но миледи сказала, нет, он выздоровеет. И точно, выздоровели! — тараторила Люси, ставя тарелки на стол. — Клара говорит, что девочки хотели бы вас повидать, если можно.

— Но милорд все еще очень болен, — возразила Джэнет, давая ему тем самым возможность уклониться от свидания.

Нил знал, что может сослаться на слабость. Незачем вклиниваться в эту семью, привыкать к ней, но соблазн был слишком велик. Три маленькие девочки хотели видеть его!

— Если графиня согласна, — сказал он и потер заросшие щеки, — и если я их не испугаю…

— Но я могу вас побрить, — неожиданно предложила Джэнет и сама удивилась своему предложению. — Я иногда брила мужа, — объяснила она. — Сами вы еще слишком слабы и можете порезаться, а мы уже решили, что кровопускания вам ни к чему.

Он кивнул, не зная, что еще сказать.

— Но сначала выпейте бульон, — приказала Джэнет. — Вы должны набираться сил. Люси вам поможет, а я загляну к девочкам. Они смогут прийти попозже, если вы будете чувствовать себя достаточно хорошо.

Нил взял у Люси миску и ложку, которая показалась ему такой тяжелой, что он с трудом донес ее до рта. Рука дрожала, и он почти все расплескал. Следующая попытка была успешнее. Бульон был горячий и душистый, и Нил с удовольствием проглотил ложку. Потом еще и еще, пока миска не опустела. Он отдал ее Люси и в изнеможении лег.

Черт побери, ему действительно необходимо набраться сил! И ему не хочется уезжать отсюда — ведь тогда он не увидит больше, как улыбается Джэнет и как малыш Колин тянет к нему ручонки, не услышит удивительных слов: «Девочки хотели бы вас повидать». А сейчас можно закрыть глаза и представить, что он тоже член семьи.

Однако действительность умеет разрушать надежды и мечты. Он здесь незваный гость. Колин слишком мал и ничего не понимает, а девочки видят в нем то, чего нет на самом деле. И Джэнет это понимает.

— Люси, графиня сказала, что она упала с лошади. Можешь рассказать поподробнее?

— Да нет, только то, что она не очень сильно ушиблась… — Поколебавшись, Люси шепотом закончила: — Миледи просила Кевина отнести подпругу кузнецу. И кузнец сказал, что, может статься, подпругу кто-нибудь надрезал!

— Надрезал?

— Ага.

Вид у Люси был испуганный. Интересно, знает ли об этом Джэнет — рассказал ли ей Кевин о том, что думает кузнец? И почему она ничего не сказала ему?

А ведь случилось это примерно тогда же, когда в него стреляли!

Совпадение? Но он не верил в совпадения. Кто-то науськал на него Уилла. Кто-то, очевидно, желал зла Джэнет. Тот же самый человек? Похоже, что так.

И эти слухи, что муж Джэнет был убит… В свое время Нил тут же их отверг, так как подозрения падали на Джэнет. А что, если в слухах есть доля правды? И убийство действительно было, но виноват кто-то другой?

Да, здесь ее одну оставлять нельзя. И оставаться вдали от Брэмура он больше не может — слишком многие от него зависят. Но едва ли Джэнет согласится уехать с ним и бросить имение на произвол судьбы: для Джэнет и ее сына Лохэн так же важен, как для него Брэмур. Так какова же цена Лохэна? Одна человеческая жизнь? Две?

— Милорд? — Голос Люси прервал его размышления.

— Спасибо, что рассказала мне.

— Вы никому не скажете?

— Нет. А ты, я вижу, верный друг графини. Ее щеки зарделись.

— Она хорошая хозяйка.

Да, хорошая. Нил видел, как она заботится об арендаторах. И о судьбе Кевина. Такая забота многого стоит.

Люси ушла, а Брэмур лежал, чувствуя слабость во всем теле и раздумывая над услышанным. Надо повидаться с Уиллом, узнать все о таинственной женщине. Возможно, это вдовствующая графиня, а может быть, жена Реджинальда. Но он не сможет открыто обвинить одного из Кэмпбеллов. Это могущественный клан, и Камберленд к нему благоволит. Они все свалят на Джэнет.

Ну а что Уилл? Нил мог поклясться, что имя это — вымышленное. Человек явно хорошо образован, возможно, он дворянин и, несомненно, якобит.

Раздался легкий стук в дверь. Вошла Джэнет с кувшином воды и бритвой. Нил вспомнил, что она вызвалась побрить его, обрадовался и смутился.

Джэнет села рядом и подложила ему под спину несколько подушек. С минуту она задумчиво смотрела на Брэмура, потом сказала:

— А вы похожи на разбойника, и мне это даже нравится.

— Не думаю, что это нравится вашим дочкам.

— Ну что ж, поскольку вы собираетесь предстать перед юными леди, посмотрим, как придать вам более благородный вид.

Она смочила ему лицо теплой водой и намылила щеки. Руки у нее были мягкие и вызывали у него совершенно ненужные ощущения — между ними сразу возникла напряженность. А когда она бессознательно обвела языком губы, у него перехватило дыхание.

Джэнет умело действовала бритвой; через несколько минут с процедурой было покончено, и Нил провел рукой по щекам. Он чувствовал себя гораздо лучше, но не потому, что был выбрит, а от ее присутствия.