Онлайн книга «Магический универ. Книга 1. Учиться, влюбиться... убиться?»
|
— Не нукай, не запряг! — Так не напрашивайся! — Но ты сам понимаешь, если бы ты остался в Универе, мне было бы гораздо спокойнее. — А мне? — Это полбеды. Кто знает, нашли бы мы этих мерзавцев — или нет, если бы тебя не было с нами… — То есть?! — Что — то есть?! Ты же и сам понимаешь! — Понимаю. Это чертовски неосторожно с их стороны — ловить нашу группу. — Еще бы! Мало кто встревожится из-за меня или Азэлли, но ты — другое дело! Я буду не я, если через сутки эти горы не прочешут частым гребнем! — За сутки от нас и следа не останется. — А кое от кого — уже. Бедный Дайр. Бедный Эстанор. — Не Азэлли? — Губит людей не пиво, губит людей самонадеянность! Она была сильнее меня — и слишком полагалась на свою силу. Я не могу простить ей, что она эмоциями подвела команду. — Ёлка, ты все-таки женщина до мозга костей. Лепи из тебя боевого мага, не лепи, все равно косы наружу торчать будут! — Обнаглел, да?! — Не обижайся. Ты знаешь, что я прав. Была охота. Ну да, я женщина — и что?! Даешь феминизм! — Но-но! Никакого феминизма в этом мире, пока я жив, не будет и в помине! И любую феминистку, которую занесет в Элварион, мы так быстро выдадим замуж, что она и чихнуть не успеет! — Тогда тебе лучше держать эти намерения при себе, а то к вам феминистки со всего мира сбегутся… — И на меня посыплются обвинения в сексуальных домогательствах? Так за безобидным трепом прошел весь день. Мы молчали, молчали элвары, молчал Лютик, находящийся в глубоком трансе, молчал Дайр, которого никто не собирался приводить в чувство. Винер и Реллон отлично понимали, что план побега не стоит обсуждать вслух — и полностью положились на меня и Тёрна. Все-таки какое-то доверие я завоевала. А что до его величества — в этом мире не было элвара, который не готов за своего короля в огонь и в воду. В самом начале Лютик хотел заговорить со мной, но я коснулась пальцами мочки левого уха в старом как мир жесте «нас могут слушать» — и приятель замолчал. А потом и вовсе погрузил себя в восстанавливающий транс, справедливо полагая, что ни казнь, ни наше бегство из тюрьмы, ни ужин он не проспит. Он и не проспал. Ужин был откровенно убогим. Буханка хлеба и литр воды в металлической кружке. М-да, хорошо, что мы здесь не задержимся. Иначе я точно наживу себе расстройство желудка. В воде вроде бы отсутствовали примеси, а если и были — черт с ними! Не пройдет и часа, как ни одного постороннего компонента не останется в моем теле. Я выпила половину своей порции — и начала раздеваться. Вслух я ничего не говорила, чтобы нас не услышали раньше времени. По той же причине пришлось завязать рот рубашкой, чтобы не закричать ненароком. — Сейчас ты будешь держать меня за руки, а Винер — за ноги. Предупреди его и Реллона, чтобы они не паниковали и не пытались позвать на помощь, хорошо? — Запросто. А Лютик? — А что — Лютик? Я повернулась к другу и сделала два жеста из нашего «бесшумного словаря юных шкодников». Первый — «спокойствие»; я повторила его трижды, чтобы друг понял, что волноваться не стоит, а второй — «сматываемся». И посмотрела на Тёрна. — Он понял? — Да. Ты хочешь сделать что-то для побега и просишь не шуметь. Я могу попросить Винера приглядеть за ним. — Пусть так. Я стянула все, вплоть до нижнего белья, передала одежду элвару и улеглась прямо на пол. — Рискуешь простудиться. — Рискую я умереть. А простуду здесь лечат. — Ёлка, не дури! Ты что — не помнишь, как в прошлый раз колдовала, заболев простудой? Помню. В тот раз повеселились все студенты Универа. Я простудилась. Расчихалась на занятиях по травоведению и случайно уронила носовой платок в котел с зельем от морщин. Результат оказался печальным. Зелье внезапно собралось в плотный шар, вылетело из котла и впечаталось в потолок. И потолок пошел морщинами и трещинами. Мы все успели выпрыгнуть кто в окно, кто в дверь до того, как все обвалилось нам на головы, но лабораторию спасти не удалось. В итоге у нас получилось помещение, сморщенное, как гармошка аккордеона, мало того — его стены еще и сочились чем-то очень напоминающим сопли. А когда выяснилось, что расколдовать его не удастся, директор распорядился перенести туда часть музея «Юных раздолбаев». Это, конечно, самоназвание. Официальное занимает три строчки, а если говорить об экспонатах — там собраны печальные опыты юных волшебников. Из тех, которые лучше не повторять в здравом уме и твердой памяти. Комната сама стала экспонатом, а мне, за все мои старания, влепили двадцать нарядов в библиотеке. Тёрн протянул мне плащ, но я покачала головой. — Это слишком дорогая вещь. Ее наверняка потом придется выбросить! — Не морочь мне голову. Элварион еще и не такое потянет! Я подумала, потом подстелила плащ на пол, передала одежду Тёрну, чтобы случайно ее не испортить, — и улеглась на плаще. Он был длинный и теплый, подбитый мехом, — и я поместилась на нем вся, в полный рост и вытянув руки через решетку. Тёрн сомкнул пальцы на моих запястьях, Винер вцепился мне в лодыжки — и я поняла: не вырвусь. Они не позволят мне биться и причинять себе вред. Лучше всяких веревок, потому что элвары не пережмут мне кровеносные сосуды и не придется отрезать себе пальцы или конечности. Да, здесь и такое случалось. А вообще, медицина в этом мире гораздо лучше, чем в нашем. Например, даже если я отрежу себе пальцы, мне потом просто вырастят новые. Новые руки, ноги, внутренние органы. Единственное, что не могут регенерировать, — это головной мозг. То есть могут, но вся информация, которая хранилась в поврежденной части, стирается намертво — и все приходится учить заново. Люди так и идиотами становились. Что-то не может исправить даже магия. Не всесильны и боги, но если они есть — я готова молиться с утра до ночи. Только бы мне удалось спасти тех, за кого я отвечаю. Они все — люди и элвары, Лютик, Винер, Дайр, Реллон и, конечно же, Тёрн — они все мои. Это не значит, что я буду считать их своей собственностью, что я безумно влюблюсь в кого-то из них и даже что мы по-прежнему будем друзьями через пятьсот лет. Но это значит, что даже из могилы я приду на помощь к каждому из них. Что бы там ни стояло передо мной и что бы мне ни угрожало. Я еще раз глубоко вздохнула. — Что бы ни было — не зовите на помощь и не пытайтесь как-то воздействовать на меня. Просто не давайте мне себя искалечить. Ясно? — Как скажешь. — Еще вы должны хотя бы немного напоить меня. Точнее, поить через каждые шесть минут. Хотя бы несколько глотков. |