Онлайн книга «Оракул»
Он опустился на колени. Она последовала его примеру и, заглянув в расселину, поняла, что из этого Оракула никогда не донесется голос, потому что яма была до краев наполнена водой. Это был колодец. Вода была темная, прозрачная, и она увидела в ней свое собственное отражение, и его тоже. Но тут его отражение протянуло из воды мокрые руки, ухватилось за край платформы, подтянулось и выбралось из колодца. Оно подняло голову, и братья со страхом взглянули в лицо друг другу. «Я здесь, брат мой», — прошептало отражение. * * * В комнате было прохладно и тихо, как всегда перед рассветом. За окном разбивались о скалы сизые волны. Птицы еще не начали петь. От маленьких розовых шариков в бронзовой курильнице поднимался аромат ладана; окутанная этим запахом, Гермия протянула руки, и рабыня накинула на нее тяжелое платье, праздничное одеяние, в котором утром торжественного дня Гласительница войдет в Девятый Дом — Обитель Величия Архона. Голубизна платья, окаймленная золотом, была голубизной моря. Гермия повертелась перед зеркалом, любуясь собой. — Хорошо, — тихо проговорила она. Открылась дверь, и в комнату вошел Аргелин. Он встал позади нее, положил руки ей на плечи. — Ты похожа на Царицу Дождя. Она обернулась, прижала палец к его губам. — Не дразни богов. — Значит, боги могут нам позавидовать? Наверно, могут. — Он отступил на шаг, глядя на нее. — Ты все поняла? Мой племянник будет пятым в ряду. Точно в центре. Ты знаешь, кого должен избрать Оракул... Она повернулась, разглядывая в зеркале свою спину. На ее губах играла холодная усмешка. — Откуда ты знаешь, что у меня нет своего собственного Претендента? Может, я захочу порадовать себя? Резкий рывок за руку заставил ее вскрикнуть от боли. Аргелин улыбался. Но улыбка его была холоднее льда. — Гермия, — прошептал он. — Не шути со мной. Никогда! Она вырвала руку. Он подошел к двери, тщательно зашнуровал кирасу на раненой груди. — Не забудь. Пятый в шеренге... Когда он ушел, она со злостью накинулась на рабыню. — Шевелись! Принеси мой головной убор, живо! Девушка убежала. Гермия долго смотрелась в зеркало, разглядывала свой высокий лоб, острые черты лица. Она некрасива. И никогда не была красивой, зато она умна и не позволит, чтобы ее использовали. Придет время, и она заставит Аргелина понять это! За спиной у нее приоткрылась дверь, и Гермия сказала: — Поторапливайся. Надо быть у Оракула прежде, чем взойдет солнце. Но это была не рабыня. В дверях стояла Крисса с подносом сладостей и кувшином воды. — Гласительница, я принесла завтрак. День предстоит долгий. — Она налила в чашу воды и поднесла Гермии. Та залпом выпила, потом посмотрела на девушку. — Ты хорошо поработала на меня, Крисса. Я этого не забуду. Теперь нам надо быть осторожнее с Ретией. Она... Мир едва заметно покачнулся. По поверхности ее разума пробежала легкая рябь. Она медленно отставила чашу и попыталась начать снова: — Ретия... Она может... Слова не шли с губ. Они тонули на языке, хотя во рту пересохло. Гермия рухнула в кресло, взглянула на Криссу и еле слышно прошептала: — Что ты... сделала со мной? Что это... было?! — Непентес. Напиток забвения... — Крисса сцепила пальцы, съежилась, потом зарыдала, как провинившееся дитя. — Они меня заставили! Сказали, что если я откажусь... Но Гермия уже не слышала ее. В последний момент — перед тем, как тьма окончательно заволокла ее взор, она увидела, что в дверях стоит Ретия, мрачная и безмолвная. * * * Сетис заорал от ужаса. Он падал головой вниз. Потом рывком остановился, чуть не переломав все кости, и повис, раскачиваясь и больно ударяясь о твердую каменную стену. Сверху на него сыпались мелкие камешки. — Орфет! — Я тебя держу. — Голос музыканта дрожал от натуги. Он ничего не видел, не мог вздохнуть. Руки Орфета тисками сжимали его щиколотку. Стена снова приблизилась и ударила его в грудь. — Вытащи меня! — Ты нахальный... дерзкий... щенок. — Каждое слово сопровождалось сдавленным хрипом. — Умником себя считаешь... Отпущу-ка я тебя, пожалуй... Паника пронзила Сетиса, словно копье. — НЕТ! Сверху донесся странный свистящий хрип. Орфет смеялся! Потом могучие руки обхватили его ногу еще сильнее, дернули вверх, вцепились в тунику, затем в пояс и швырнули на песок. Он перекатился на спину и свернулся в клубок, дрожа всем телом. Орфет протянул ему флягу: — Живой? Сетис долго не отвечал. Под сомкнутыми веками пульсировала кроваво-красная мгла. — Да, — прошептал он наконец. Музыкант негромко насвистывал какую-то мелодию. — Я пошутил. Сетис с трудом поднялся на дрожащие ноги, отпил глоток воды и вернул флягу Орфету. — Я так и понял, — пробормотал он. Орфет усмехнулся. * * * — Я же сказал, — спокойно молвил Алексос. — Я не стану убегать. Шакал остановился и, тяжело дыша, посмотрел на три темных коридора, расходящиеся в разные стороны. — Хотел бы я тебе верить, господин Архон, — пробормотал он. — Ну так поверь. — Алексос рассеянно крутил в пальцах хвост сидящей у него на плече обезьянки. — Потому что скоро встанет солнце, а на рассвете я должен войти в Девятый Дом. Но я не знаю дороги. Бог послал тебя, чтобы ты меня отвел. Точно так же, как он послал Мирани, Орфета и всех остальных. Шакал свернул в левый туннель. Закинув мальчика за спину, он бросился бежать. — Выходит, я всего лишь божий слуга, — пропыхтел он. — Да. Только сам этого можешь не понимать. — Не понимаю... — Даже Аргелин — божий слуга. Люди считают себя гораздо важнее, чем они есть на самом деле. И ты тоже считаешь... Коридор опять разветвлялся. Около входов в туннели сидели и бесстрастно смотрели прямо перед собой гигантские каменные Архоны — мрачные и мертвые. Шакал яростно выругался. — Неужели это Врата Второй Династии?! Мы ушли на много миль от нужного места! Обезьянка обвила хвост вокруг шеи мальчика, он стряхнул его. Зверюшка, ничуть не обидевшись, уселась ему на голову. — Я же говорил, — спокойно ответил Алексос. — И если ты считаешь, что Аргелин вернет тебе твои родовые поместья, то ты сильно меня переоцениваешь, господин Шакал. |