Книга Таинственный, страница 22 – Фабио

– У тебя все в порядке? – спросила Джори. – Я имею в виду, ты выглядишь какой-то озабоченной. Если хочешь поговорить – о Карле или еще о чем, я готова…

– Нет, – быстро перебила ее Гретхен Джори показалось, что даже слишком быстро. – С Карлом у меня все отлично. Если ты помнишь, сегодня я собиралась весь день заниматься спальней на третьем этаже, хотела покрасить плинтуса и бордюры. В прошлом месяце я оклеила ее обоями и вот теперь наконец удалось купить краску для дерева. Если тебе больше нечем заняться, можешь мне помочь.

– Я бы с удовольствием, – солгала Джори, – но на сегодня у меня как раз другие планы. Китти пригласила меня на ленч, чтобы познакомить с детьми, а до этого мне нужно еще забрать машину из гаража. Сойер сказал, что к полудню она будет на ходу.

– Сойер? – Гретхен поморщилась. – Похоже, вы с ним очень близко познакомились.

– Ничего подобного. Просто… – Джори замялась. – Как, по-твоему, я должна его называть? Мистер Хоуленд?

– Нет, конечно, но… будь осторожна. Ты о нем ничего не знаешь.

– И ты тоже, – вырвалось у Джори, прежде чем она успела как следует подумать.

– В том-то и беда. – Голос Гретхен прозвучал бесстрастно, но она поставила чашку на стол так резко, что кофе выплеснулся через край. – В Близзард-Бэй о нем никому ничего не известно. Факт остается фактом: было совершено преступление, и оно до сих пор не раскрыто. Ходят слухи, что он может иметь к этому отношение. Мне будет жаль, если с тобой что-нибудь случится.

Джори вздохнула и постаралась подавить раздражение.

– Послушай, Гретхен, – терпеливо, с расстановкой сказала она, – я собираюсь всего лишь забрать свою машину из мастерской Сойера Хоуленда. Как это может мне повредить?

– Ладно, считай, что я ничего не говорила.

– Я так и сделаю. – Джори вспомнила, что ей нужно еще кое о чем спросить. – Гретхен, ты не против, если я воспользуюсь телефоном? Мне нужно позвонить в Нью-Йорк.

– Пожалуйста, – сказала Гретхен, по лицу которой было видно, что ее что-то встревожило. Джори поспешила добавить:

– Я оплачу разговор кредитной карточкой.

– Дело не в этом. – Гретхен замялась. – Послушай, Джори… извини, что я спрашиваю… я тут подумала…

– Что? – подсказала Джори, когда подруга снова умолкла.

– Чем ты занимаешься?

Джори растерянно переспросила:

– Чем занимаюсь?

– Да, я имею в виду, у тебя есть в Нью-Йорке какая-то работа или…

«Ах вот оно что. Все тот же старый вопрос».

Джори вздохнула, от души желая, чтобы вопрос о ее работе – или отсутствии таковой – никогда не возникал. Она догадывалась, что Гретхен приходится бороться, чтобы сводить концы с концами и поддерживать старый дом в более или менее приличном состоянии. Конечно, она и раньше знала, что Джори из состоятельной семьи, однако…

Что сказала бы старая подруга, узнав, что Джори живет за счет крупного трастового фонда, оставленного ей дедом? Что отец купил и отделал для нее квартиру на Парк-авеню? Что мать каждый месяц посылает ей чеки «на дополнительные расходы» из средств своего богатого второго мужа?

– Честно говоря, – осторожно начала Джори, – я сейчас как раз уволилась с одной работы и еще не устроилась на другую…

– О, неужели?

Гретхен явно ждала продолжения, и Джори ничего не оставалось, как добавить:

– Я еще не решила, чем заниматься дальше.

– А что ты делала раньше?

– После колледжа?

«Путешествовала по свету. Жила в Европе с мамой и Реджинальдом, пока они мне до смерти не надоели. Провела год в Лос-Анджелесе, вращаясь среди знаменитостей».

– Занималась всем понемножку, – честно призналась Джори. – Когда я в конце концов осела в Нью-Йорке, то собиралась войти в семейный бизнес. Отец взял меня на работу, чтобы я занималась организацией закупок, но оказалось, что работа от звонка до звонка не для меня.

«Если не говорить о командировках в Париж и Милан и лучших местах на всех показах мод, то во всем остальном индустрия моды – жутко скучное занятие, во всяком случае как карьера».

– Поэтому я вернулась в университет и стала изучать писательское ремесло. – «Точнее, посещала вечерние курсы сценаристов – три двухчасовых занятия в помещении церковного подвала под руководством несостоявшегося Вуди Аллена». – Но вскоре поняла, что не слишком талантлива. – «Да уж, стало ясно, что сидение в одиночестве перед экраном компьютера не соответствует моим представлениям об образе жизни творческой личности». – Я по-прежнему хотела бы заниматься чем-нибудь приносящим удовлетворение и быть сама себе хозяйкой. В последнее время подумываю о том, чтобы открыть собственное дело. – «Папа сказал, что ему не нравится, как я маюсь от безделья, поэтому, если я наконец решу, чем мне хочется заняться, он купит для меня фирму». – Но я пока не уверена, какой конкретно это будет бизнес, – закончила Джори.

Гретхен слушала ее очень внимательно.

– Собственное дело? То есть свой магазин или что-то в этом роде?

– Только не магазин. Это будет чересчур, ведь наша семья и так занимается розничной торговлей. Я подумывала о чем-нибудь в области… – «На самом деле я не думала ни о какой конкретной области».

– Ты могла бы управлять гостиницей, как я, – предложила Гретхен.

– Могла бы. – «Если не считать того, что я никогда не отличалась домовитостью».

Продолжая смотреть на нее в упор, Гретхен призналась:

– Хотя, честно говоря, я не очень представляю тебя в этой роли.

Джори не понравилось выражение лица подруги.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего плохого. Просто ты не очень хозяйственная.

– А… – С этим Джори вряд ли могла спорить. – Не волнуйся, рано или поздно я обязательно найду для себя подходящее занятие. Я же не собираюсь всю жизнь проболтаться без дела.

«Как моя мать и сестры, а до них – мои бабки».

Никто никогда не говорил Джори, что ей нужно думать о будущем. Никогда не имелось в виду, что у мисс Мэддок должна быть какая-то иная цель в жизни, кроме как найти подходящего мужа.

Даже Папа Мэй, несомненно, самый разумный человек во всем их семействе, ни разу не заикнулся о том, что внучке нужна профессия. Напротив, он не раз говорил, как ей повезло, что она не должна гнуть спину на службе, как некогда его рано овдовевшая мать.

Прабабушка Мэддок бралась и за стирку, и за шитье, она была согласна на любую работу ради того, чтобы поставить на ноги сына, который был еще совсем младенцем, когда умер ее муж. И Мэй поклялся, что когда вырастет, то обязательно разбогатеет, чтобы матери и другим женщинам в семье больше не пришлось надрываться ради денег.