Онлайн книга «Ирландская принцесса»
|
— Врешь, врешь! — И Коннал ринулся в атаку, молотя кулаками Огги в живот. Гэлан вздохнул, снова растащил драчунов в стороны и спросил: — Что он сказал, малыш? — Он назвал мою маму шлюхой! Пендрагон посмотрел на второго драчуна. Огги уставился на свои босые ноги, готовый провалиться от стыда сквозь землю. — Коннал, тебе известно, что означает это слово? — Нет, — признался тот, шмыгая носом, — но он говорит, что это значит вот что! — И мальчик неумело воспроизвел неприличный жест. Гэлан подтащил Огги к себе и прошипел: — Если ты еще раз посмеешь сказать такое о любой женщине — пеняй на себя! — Огги затрясся от страха. — Мне придется поговорить с твоим отцом! — Он отпустил драчунов и выпрямился. — А теперь ступай домой! Забияку как ветром сдуло. Гэлан встал на колени и вытер замурзанную мордашку принца. — Я тебя ненавижу и хочу, чтобы ты оставил нас в покое! — Но я женат на твоей маме и не собираюсь ее бросать. — Ты ей не нужен! «Но она мне нужна!» — Наверное, ты собрался ненавидеть меня всю жизнь? — Да! А когда я вырасту, то убью всех англичан, пока не найду того, кто убил моего папу! Боже милостивый! Гэлан побледнел. — Давай-ка присядем и поговорим. — Он опустился прямо на землю. Коннал с несчастным видом хлопнулся рядом с ним. Так они сидели, не зная, с чего начать. — Это слово, из-за которого ты дрался… — Шлюха? — Оно обозначает… так называют женщину, которая предлагает свое тело за деньги любому мужчине. Разве это похоже на твою маму? — Нет! — Теперь ты сам понимаешь, что Огги просто ошибся. — Но это слово плохое, а он назвал так мою маму! — От обиды у Коннала задрожали губы, а глаза наполнились слезами. Никогда в жизни Гэлан не чувствовал себя таким беспомощным. Этот мальчишка готов был воевать с целым светом за честь своей матери! — Знаю, малыш! — Тяжелая рука замерла в нерешительности над тоненьким детским плечом — а вдруг оно сломается? — но все же опустилась на спину Конналу. То, что мальчик не отшатнулся, немного ободрило Гэлана. — Если мы позволим себе обижаться на каждое грубое слово, то только и будем, что драться на поединках! — Ты же дерешься! — Да, я дрался за деньги, но дрался не ради себя. Это помогло мне не поддаваться ярости и биться с большим искусством. — А что такое ярость? — То, что почувствовал ты, когда Огги сказал плохое о твоей маме. — Ух! — Коннал вздрогнул и шумно вздохнул. — А тебе… нравится моя мама? У Гэлана перехватило горло. — Я бы не женился на ней, если бы это было не так, Коннал. — Ты все время ее обнимаешь! — Она же мне нравится! Люди всегда обнимают того, кто им нравится. — Гэлан улыбнулся. — Скажи, ты когда-нибудь хотел чего-то так сильно, что готов был сделать для этого все, что угодно? — Да! Хотел! Чтобы ты ушел! Черт побери, до чего же он похож на свою мать! — Но я никогда отсюда не уйду! И тебе лучше не мечтать об этом и перестать мне пакостить! — Он строго посмотрел на малыша и добавил: — Это слишком расстраивает твою маму, а у меня скоро не хватит кожи, чтобы чинить подпруги на седле! Коннал растерялся — он надеялся, что хоть эта проказа сойдет ему с рук! — Она больше меня не любит — теперь у нее есть ты! При этих словах на Гэлана снизошло озарение… и сочувствие. — Ты же знаешь, Коннал, что это не так, и она сама мне говорила, что очень любит тебя! — Коннал покраснел от стыда. — Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы украсть твою маму. Просто я тоже хочу быть вместе с ней. — И он добавил шепотом: — Но, прежде всего она была и останется твоей мамой. Коннал ответил ему таким благодарным взглядом и так облегченно вздохнул, что в груди у Гэлана сладко защемило. Он прижал мальчика к себе, удивляясь тому, как переменчив детский характер. — Между прочим, я даже не англичанин! Я корнуэллец. — Это почти так же хорошо, как ирландец! Гэлан улыбнулся, и Коннал ответил на его улыбку. Снова повисла неловкая тишина, прежде чем Гэлан нерешительно начал: — Ты и я… у нас… гм… — Он громко сглотнул, все еще не уверенный, что следует касаться этих предметов. — В нашей жизни есть кое-что общее. — Коннал уставился на него, не скрывая своего недоверия. — Я тоже рос без отца! — Но сэр Рэймонд сказал, что это отец посвятил тебя в рыцари! Сэру Рэймонду давно следовало укоротить язык! — Ну да, но ведь, тогда я уже был большим мальчиком! — А он тебе обрадовался? Ты ему понравился? Он стал учить тебя всему, что должен знать мужчина? Гэлана потрясло нетерпение, звенящее в тонком детском голоске, — когда-то он сам, оказавшись впервые в отцовском доме, испытал то же самое. Ему так хотелось завоевать признание, стать одним из своих — а может, даже и одним из первых среди близких отцу людей! — Да, наверное, он мне обрадовался. — Гэлан неуверенно пожал плечами. — Нет, он не стал гладить мен» по головке — об этом не могло быть и речи. Но я помню, что, когда впервые попал копьем в мишень и сумел удержаться в седле, он улыбнулся. — Гэлан покосился на Коннала и добавил: — Один раз. Коннал горестно вздохнул и пожаловался: — А моя мама только и знает, что улыбается — даже когда я пью молоко! — Он снова принялся чертить что-то в пыли. Гэлан присмотрелся и различил грубое подобие лошади. — А твой отец… он разрешил тебе держать коня? — Тогда я был намного старше тебя, малыш, и уже умел ездить верхом. Мальчик снова вздохнул. Гэлан вдруг понял, что, несмотря на окружавшие его любовь и заботу, которым он так завидовал, Коннал ведет весьма замкнутую жизнь и из-за этого чувствует себя позабытым — если не отверженным — матерью ради нового мужа. — Хочешь, я буду учить тебя ездить верхом? Коннал расцвел. — Еще бы! — Отлично. А сейчас мне пора идти. Если хочешь, можешь сделать себе новую рогатку. Коннал захлопал глазами от неожиданности, а потом вскочил на ноги и отряхнулся. — Судя по твоему проворству, малыш, — заметил Гэлан, . и Коннал тревожно уставился на него, — из тебя выйдет неплохой воин! Мальчик отправился восвояси, буквально лопаясь от гордости. — Коннал! Он обернулся. — Посмей только еще раз расстроить свою маму — и я устрою тебе хорошую взбучку! Вместо того чтобы испугаться, Коннал весело кивнул и вприпрыжку помчался дальше. |