Онлайн книга «Потому что люблю»
– Что-то не так? – неуверенно спросила она. – Все в порядке, – отозвался он после небольшой паузы. – Кстати, о кофе… – Я сейчас, господин Хьюитт. Сиди здесь. Как хорошо – он так и сделал! Потому что, пока Клэр готовила кофе, странное чувство, будто что-то происходит не так, полностью овладело ею. Вскоре пришлось ринуться в ванную, где она благополучно рассталась со всем, что съела за ужином. «Это, должно быть, и есть проклятая утренняя болезнь, – сказала она себе, стоя перед зеркалом. – А вечером? Неужели и по вечерам тоже?» Подождав пару минут, не повторится ли позыв к рвоте, она осторожно возвратилась в кухню. Лаклан все еще сидел за столом на веранде, наслаждаясь морским пейзажем. – Вот, пожалуйста, кофе «Блу Маунтан». Хотя кто знает, может быть, в ближайшее время я буду подавать кофе исключительно марки «Розмонт». – Если это и произойдет, то не слишком скоро. Для этого потребуется как минимум несколько лет. Несколько минут они безмолвно пили кофе – Клэр глотала его очень осторожно, чтобы ее опять не начало тошнить. К тому же она никак не могла собраться с мыслями и совладать со странной напряженностью, вдруг возникшей между нею и Лакланом. Не дав себе ни минуты на размышления, можно и нужно ли задавать подобные вопросы, Клэр вдруг резко спросила: – Ты видел Серину, пока был в Сиднее? Он посмотрел на нее. – Пару раз. А что? – Я просто интересуюсь. – Она пожала плечами. – Как она? Он помолчал немного. – Почему ты начала этот разговор? – Да так. Если не хочешь говорить, я не настаиваю. – Серина, – задумчиво сказал он, – вовсю наслаждается активным образом жизни, в котором, как она считает, я отказывал ей. Клэр удивленно моргнула. – Ей не нравился Розмонт? – Нет. Там она чувствовала себя похороненной заживо. Она сама так сказала. – Знаешь… Хотя нет. Она отвернулась. – Продолжай, Клэр. Она вздохнула и, устроившись поудобнее, произнесла: – По-моему, вам следовало разобраться с вашими предпочтениями, касающимися образа жизни, еще до свадьбы. – Ты даже не представляешь себе, насколько ты права, – протянул он. – Но если бы ты когда-нибудь видела ее, ты могла бы понять, почему такие вещи иногда могут казаться незначительными, особенно для мужчин. – Я… я видела ее однажды, – неохотно призналась она. В его глазах вспыхнул странный огонек – что-то среднее между самоиронией и насмешкой. – В таком случае мне незачем объяснять тебе это. «Действительно, незачем, – подумала она и чуть покраснев, вспомнила длинные светлые волосы Серины, ее небесно-голубые глаза, маленький аристократический нос и безупречную фигуру в коротком обтягивающем платье с глубоким декольте. – Если к этому прибавить чистую кожу, покрытую золотистым загаром, и ослепительно белую улыбку… Неудивительно, что мужчины сходят по ней с ума». – Понятно, – выдавила наконец она. – Очень корректный комментарий, вполне в стиле высокопрофессионального адвоката. – Лаклан… – Она заставила себя остановиться. Не могла же она просто сказать: «Лаклан, я беременна. Только поэтому я и спрашиваю, хотя, возможно, мне всегда было интересно, как ты ко мне относишься. Это моя вина, что все так получилось, но что же нам теперь делать?» – Да? – Я устала. У меня завтра тяжелый день. Вот и все. – Другими словами, мне пора уходить? – насмешливо отозвался он. – Я не говорила этого, но, если ты хочешь, пусть так и будет, – ее голос был холоден и спокоен. – По-моему, в данный момент мы не сильно наслаждаемся обществом друг друга, не так ли? – Старая пословица гласит, что слишком много волнений и хорошее настроение нередко вызывают слезы перед отходом ко сну. – Не надо пытаться воспитывать меня и говорить со мной таким покровительственным тоном, Лаклан. Я не ребенок, как твой семилетний сын. Пожалуйста, не забывай об этом, – жестко предупредила она. – Ему уже восемь, и, насколько я помню, тебе нравилось играть с ним. Однако, – он встал и легонько поцеловал ее в лоб, – прежде, чем этот спор перерастет в грязную семейную сцену, позвольте откланяться, госпожа Монтроуз. Несколько долгих минут он стоял в нерешительности, загадочно глядя на нее. Потом развернулся и вышел. Она лежала в кровати. Глаза ее были сухи, но внутри бушевал настоящий шторм. Впервые в жизни она не убрала со стола и не помыла посуду. От одной только мысли о том, что она сейчас увидит еду, особенно холодную, ее желудок мучительно сжимался. Однако не это причиняло ей столько беспокойства. Воспоминание о том, как ужасно закончился вечер, жгло ей душу каленым железом. «Значит, «грязная семейная сцена», – думала она. – Но почему?» Похоже, все началось еще до упоминания о Серине. Да-да. Они как раз обсуждали его командировку в Штаты. И с чего это вдруг он заговорил о совместных путешествиях? Разве не понятно, что ее вряд ли могут заинтересовать его деловые поездки? Верно, он решил, что ему нужна любовница, доступная в любое время дня и ночи. Эта мысль заставила ее похолодеть. Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что сейчас ее меньше всего интересуют кругосветные путешествия? Что единственное, чего она хочет, – это свернуться калачиком рядом с ним и не заботиться ни о чем другом, кроме как о том, как они назовут своего ребенка, а все остальные проблемы предоставить решать самому Лаклану. Она вздохнула и впервые за все время беременности позволила себе расслабиться и подумать немного о малыше… Кто это будет? Девочка? Да, хорошо, если бы это была девочка. Мальчик у него уже есть, к тому же с девочками всегда легче. Но Шон предпочел бы брата… О чем ты думаешь, Клэр Монтроуз? Сумасшедшая! А то ты не знаешь, что пол ребенка предопределен. Это уже дело решенное, остается только ждать, когда можно будет узнать об этом. И в любом случае это твой ребенок. Несколько дней спустя, в субботу, Валери Мартин решила навестить Клэр. – Как дела, Клэр? Клэр выглядела взволнованной. – Проходи, садись. У меня началась-таки эта утренняя болезнь, только было это поздно вечером. Я ела карри и… Валери засмеялась. – Миллионы женщин едят карри каждый день, и так называемая утренняя болезнь очень часто бывает по ночам. Добро пожаловать в «клуб беременных женщин»! Клэр скривилась. – Это было как гром среди ясного неба. Между прочим, очень неприятный опыт. С тех пор, правда, я чувствую себя более-менее хорошо. Ничего подобного не повторялось, хотя… |