Онлайн книга «Игрек Первый. Американский дедушка»
|
Коробочкин держал Муху в обезьяннике. Пограничнику больше негде было укрыться от всевидящего ока полковника Судакова. Кормежка в милиции, правда, была получше, чем в Воробьевке, зато общество похуже. Незримое. Прежде здесь была городская тюрьма, поэтому в гости являлись души тех, кто некогда обретался в ней. Пограничник недолюбливал и живых урок, и их духов. Муха загодя был приглашен в больничный сад на пышное празднество. Юбилей смерти одного из призраков, с которым лейтенант приятельствовал. Муха научился уважать обычаи душ: к своему дню рождения они относились столь же трепетно, как к дню смерти. Во дворе Воробьевки пограничник узрел дух полковника Судакова. Новорожденный. Это Муха понял по заполошному виду призрака. Освободившись из телесного плена, он вылетел с шестого этажа (несмотря на крепкие решетки на окнах) и плавно приземлился. «Кажется, вас можно поздравить?» — вежливо осведомился Муха. Потусторонний этикет требовал от духов поздравления со смертью бренного тела, а природный оптимизм — радости по поводу кончины. Пребывание в телесной оболочке якобы стесняло жизнь духа, не давая ему развернуться во всю ширь. Никакого разгула духа на том свете Муха не приметил, но за лицемерие призраков не осуждал. В каждой избушке свои погремушки. «Поздравить? — очумело переспросил призрак полковника. — Меня? Со звездой?» Пограничник понял, что новопреставленный не отошел еще от земных забот, но воспарил духом. Житейская чепуха и на том свете терзала бессмертную душу раба божьего Сергея. «Когда похороны?» — спросил Муха. «А кто помер?» — сразу заинтересовался контрразведчик. Муха решил, что сообщать покойнику о его смерти неделикатно. «Как самочувствие?» К дежурному вопросу полковник отнесся с земной серьезностью: «Легкость во всем теле необычайная! Я не хожу, а летаю!» После головокружительного полета с шестого этажа картинка в глазах полковника Судакова оказалась смазанной. Нахмурившись, чекист сфокусировал объектив. И обомлел. «Мухин?» «Я». «Ты откуда взялся?» Наконец-то Судакову представился случай разрешить самую жгучую загадку современности: как вышло, что он проворонил арестованного, а вернее, своими руками отпустил его и выбросил случившееся из головы? Перед смертью контрразведчик осознал свою трагедию: он пал жертвой Игрека. Скверный мальчишка, опьяненный властью, выкинул коленце. Все признаки бессловесного воздействия резидента налицо: безоговорочное выполнение агентом влияния его требования и ретроградная амнезия. «Я здесь живу», — прилгнул Муха. «Ты жилу меня…» «Вы меня выбросили на улицу!» «Как это произошло?» «Ужасно… — Мухин не понимал, какую игру ведет с ним дух полковника. И на всякий случай слегка придуривался. — Вы открыли камеру и сказали: пошел вон!» «Как я был одет?» «В спортивном костюме. Как в Воробьевке». Бесплотный дух полковника застонал: в Службу безопасности в таком виде! «Куда я оттуда пошел?» «В Воробьевку». Думалось полковнику с такой же легкостью, как передвигалось в пространстве. «Мальчик совершил подлость по наущению своей шлюхи! С ней пора кончать! Впрочем, я уже кончил…» — от мужской гордости, распиравшей призрак, тот слегка приподнялся в воздух — метра на два. И плавно опустился. Хотелось еще о чем‑нибудь подумать, но все мысли кончились. Лейтенант Мухин собирался задать полковнику бестактный вопрос: от чего тот все-таки умер, но Судаков вновь поднялся в воздух, как бы подхваченный теплым воздушным потоком. Не выказывая ни малейшего удивления, чекист достиг шестого этажа и облачком просочился в окно. «Даже не попрощался! — удивился Муха. — Испарился по-английски!» * * * Неверие майора Коробочкина в то, что полковник Судаков ни с того ни с сего откинет копыта, было совершенно естественным, следовательно, здоровым. Психическим расстройством тут не пахло. Лейтенант Мухин, узревший душу полковника, невольно ввел сыщика в заблуждение. На некоторое время расставшись с телом, душа Судакова вновь обрела приличествующее ей место сразу же после содержательной беседы с пограничником в больничном саду. Разумеется, то же самое произошло и с душой Алевтины, которая, освободившись от телесных тенет, отправилась на поиски Игрека. Едва она обнаружила своего ангела, как неодолимая сила повлекла ее назад — в опостылевшую плоть старика. 6. Причина душевных порывов девушки и мужчины крылась в искусстве врачей. Доставленный в реанимацию так называемый Брокгауз после необходимых манипуляций услышал голоса: — Ее до смерти… сам чуть Богу душу не отдал! Красивая смерть! — Прямо Ромео и Джульетта какие-то! Первый голос принадлежал юноше, второй — девушке. «Кажется, это обо мне!» — догадалась Алевтина. Душа полковника Судакова, занявшая по воле провидения свое место, сразу же впала в спячку, называемую мертвым сном. Ведьма еще помедлила и отверзла веки. Молоденький реаниматор и сестричка, похожая на балерину, возились с кислородной маской. — О! — с удовлетворением воскликнул доктор. — С днем рождения! — Счастливчик! Теперь у вас будет два дня рождения! — подхватила балерина. «Даже три, — не испытывая никаких эмоций, уточнила Тина. — Еще один — день рождения Судакова». Ведьме стало совестно от того, что радость реаниматоров из‑за ее спасения несравнима с ее собственной. — После инфарктика будете как новенький! «Доктор любит меня, потому что спас, а мне за что его любить?» — спаситель вызывал у Тины раздражение. Она терпеть не могла врачебных нежностей: «инфарктик», «рачок», «абортик»… — Скажите что‑нибудь! — осторожно попросил больного доктор. — Привет с того света! Незамысловатая шутка вызвала восторг спасителей. Другая бригада реаниматоров священнодействовала за соседним столом с бесчувственным телом девушки, которую звали Алевтиной. Минут двадцать назад о ней стали говорить в прошедшем времени. О едва уловимых признаках жизни свидетельствовали только показания приборов. Причина коматозного состояния больной была неизвестна. Зубоскальство более удачливых коллег о том, что секс со старичком довел девушку до такого состояния, только ко всему привыкшим медикам казалось забавным. — Финиш? Услышав вопрос, не имеющий к нему отношения, Брокгауз резво привстал на своем лежбище, демонстрируя живейший интерес ко всему сущему. |