Книга И нет преград…, страница 50 – Юджиния Райли

— Ну что ж, коли так… я не могу отказаться. Знахарка удовлетворенно кивнула и щелкнула пальцами.

К ним подошел подросток с зажженной деревянной трубкой, полая часть которой была вырезана в форме птицы. Улыбаясь, паренек протянул трубку Энни. Та покосилась на старую целительницу.

— Что мне с этим делать?

— Прежде чем рассказать свою историю, ты должна выполнить определенную церемонию, — объяснила Знахарка. — Возьми трубку и сделай нивстаниву. — Старуха взяла у Энни трубку и показала, что это такое: поворачиваясь на четыре стороны света, она постукивала трубкой по земле и поднимала ее к северу, югу, востоку и западу. — Сможешь повторить?

— Наверное, — нерешительно пробормотала Энни.

— Хорошо, — объявила Знахарка, возвращая ей трубку. — А потом ты закуришь.

— Закурю? — охнула Энни. Старуха усмехнулась.

— Ну, хотя бы попробуешь, иначе твой рассказ не будет благословлен. Затем проведи ладонями по рукам, голове и ногам, чтобы заручиться поддержкой духов, и поклянись говорить правду.

От волнения сдвинув брови, Энни взяла трубку и старательно выполнила нивстаниву, с растерянным видом похлопав трубкой по земле и обернувшись на все четыре стороны. Потом, скривившись, поднесла трубку к губам и пару раз затянулась едким дымом, закашлявшись и этим насмешив наблюдавших за ней индейцев. Когда дым рассеялся, она провела руками по разным частям тела, как велела старая колдунья.

— Отлично, — похвалила Знахарка, беря трубку. — Теперь можешь начинать свой рассказ.

Когда Сэм вернулся в лагерь, Энни стояла в центре круга и что-то рассказывала восхищенным индейцам. Спрыгнув с лошади, он подошел поближе. Его пленница держала в руках две палочки, связанные вместе наподобие креста, и описывала этим «прибором» круги в воздухе, демонстрируя макет какого-то «аэроплана». Он остановился неподалеку и стал вместе со всеми смотреть на рассказчицу. На мгновение взгляды их встретились. В его глазах читался вопрос, в ее — растерянность. Потом она вскинула подбородок и продолжила лекцию.

Она описывала бескрайние скоростные трассы, такие же ровные, как озерная гладь, и вигвамы, упирающиеся в поднебесье, а также волшебные корзины, переносящие людей к верхним частям этих вигвамов. Члены отряда смотрели на нее во все глаза и слушали затаив дыхание. Постепенно Сэма тоже захватили эти невероятные истории.

Ближе к полудню люди наконец начали расходиться. Сэм подлетел к Энни.

— Нам надо поговорить, милая.

— Да, я слушаю.

Сэм неловко усмехнулся.

— Давай удерем отсюда, пока кто-нибудь не заставил тебя рассказывать еще.

Они поднялись в гору, не касаясь друг друга, но их взгляды выдавали неутоленное желание. Энни первой нарушила молчание.

— У Сидящей на Облаке и ее малышки все в порядке. Я заходила к ним сегодня утром.

— Рад это слышать.

— А как ты провел утро?

— Хорошо. — Он сунул руки в карманы. — Я поразмыслил над некоторыми вопросами, Энни.

— Вот как?

Он смущенно улыбнулся.

— Я вижу, ты поразила своими байками весь поселок.

— Это не байки! — возмутилась она. — Это правда. И твои люди мне верят. Я заметила, что мне с ними легко.

— Я тебя понимаю, — признался Сэм. — У меня самого всегда было такое же ощущение. Но я это чувствовал, наверное, потому, что во мне течет индейская кровь.

Она взглянула на него с укором.

— Но мне ты не веришь, Сэм. Почему ты не можешь воспринимать мои слова так же, как их восприняли твои братья?

Он вздохнул.

— Энни, мои братья верят в подземных богов, водяных чудовищ и людей, живущих в озерах.

— И что же?

— Я просто хочу сказать, что им проще воспринимать твои диковинные рассказы.

В ее голосе прозвучала обида:

— Возможно, им достаточно лишь заглянуть мне в глаза, чтобы поверить в то, что я говорю. А ты относишься ко мне с подозрением.

Сэм отвел взгляд.

— Я заслужил твою отповедь.

— Что это? — всплеснула она руками. — Неужели всемогущий Сэм Ноубл мучается угрызениями совести?

— Черт возьми, Энни, перестань насмехаться! Мне и так нелегко.

— Так скажи: что тебя тревожит?

Сэм снял шляпу и запустил пятерню в волосы.

— Вчера вечером я разговаривал с бабушкой.

— Да?

Он посмотрел ей в глаза.

— Она убедила меня в том, что ты говоришь правду. Ты в самом деле та, за кого себя выдаешь, а Рози — другая женщина.

Энни охнула от неожиданности, потом отошла на несколько шагов, борясь с противоречивыми ощущениями. С одной стороны, она почувствовала огромное облегчение от того, что Сэм наконец-то ей поверил, но с другой — гордость ее была сильно уязвлена: ведь он мог с самого начала не мучить ее своей подозрительностью.

— Значит, ты все-таки понял, — проговорила она, сглотнув комок в горле.

— Признаю, я был упрям как осел. — Он подошел ближе и положил руку ей на плечо. — Но я обещаю впредь верить всем твоим словам, дай мне только шанс!

Она посмотрела на него. В ее лице читалось страдание.

— Чтобы привести тебя в чувство, понадобилась твоя бабушка.

— Прости меня, милая, но твои рассказы были слишком уж странными.

Энни поджала губы.

Он протянул руку и коснулся ее щеки.

— Ты простишь меня?

Она долго молчала.

— Ты обидел меня, Сэм.

— Знаю. — Он нежно провел большим пальцем по ее подбородку. — Я исправлюсь, милая.

Энни отступила назад, но он шел за ней, не отрывая взгляда от ее лица.

— Ну что мне сделать, Энни? Подвесить самого себя на пыточный столб?

Сдержав улыбку, она провела кончиками пальцев по напряженным мускулам его груди.

— И расцарапать этот чудесный торс? Не надо.

Он усмехнулся.

— Значит, ты не так уж меня ненавидишь?

— Ненависти никогда не было в моей душе, Сэм.

Он приподнял подбородок своей пленницы и заглянул ей в глаза.

— Как мне заслужить твое прощение?

— Помоги мне найти мою прапрабабушку.

Он тяжело вздохнул.

— Конечно, помогу! Значит, договорились.

Но вдруг она и впрямь окажется повинной в убийстве и прочих злодействах? Что мы тогда будем делать?

Она закусила губу.

— Ты хочешь знать, смогу ли я отдать ее в руки правосудия?