Онлайн книга «Неодолимый соблазн»
|
— Сынок… наконец-то ты очнулся! — воскликнул он, глядя на Арно сквозь пелену слез. — Папа, почему я так странно себя чувствую? — с трудом прошептал Арно. Джулиан ласково взъерошил мокрые от пота волосы сына. — Ты был болен, дружок. Мальчик кивнул. Глаза у него слипались. — Ты пришел взять меня погулять в парк, да, папа? — Как только ты поправишься, хорошо? — дрожащим шепотом ответил Джулиан. — А мы будем кататься на каруселях? — с трудом выговорил малыш. — Обязательно. — А ты купишь мне на Новый год пони, как обещал? — Конечно, — ответил Джулиан, целуя тоненькие пальчики, невесомо лежавшие в его руке. — Даже не одного! — Хорошо, папа, — счастливо улыбнулся Арно. Он с трудом повернул голову, пытаясь отыскать взглядом Жюстину. — Мама… почему ты плачешь? Жюстина зарыдала. Обняв ее трясущиеся плечи, Джулиан заставил себя улыбнуться сыну. Не зная, что сказать, он пробормотал первое, что пришло в голову: — Мама обожглась… утюгом. Арно тихо рассмеялся, но смех тут же перешел в страшный, лающий кашель. Джулиан бросился к нему, приподняв, подсунул ему под спину подушки, и мальчику немного полегчало. — Не надо плакать… — еле слышно прошептал он, — из-за такой ерунды… Слышишь, мама? Смахнув слезы, Жюстина посмотрела на сына: — Я просто переволновалась из-за тебя, милый. — Со мной уже все хорошо, мама, — храбро сказал Арно. — Мне сейчас так хорошо… как на небесах. Слова его будто ножом полоснули по сердцу несчастных родителей. Они отвернулись, чтобы скрыть слезы. — Женщины всегда плачут, правда, папа? — зевнув, слабым голосом спросил Арно. — Они ведь не такие храбрые, как мы с тобой? — Конечно… ты очень храбрый, сынок, — прерывающимся голосом пробормотал Джулиан и поцеловал его горячий лоб. — А теперь я, пожалуй, посплю, — прошептал Арно, закрывая глаза. — Спокойной ночи, мама… папа… — Спокойной ночи, сынок, — выдавил сквозь подступившие рыдания Джулиан. Глаза малыша закрылись. Жюстина тронула Джулиана за рукав: — Джулиан… Он приложил палец к губам, его воспаленные глаза встретились с глазами Жюстины. — Пусть спит, любовь моя. Лицо Жюстины исказилось от боли. — Но это не сон! Это… Джулиан со стоном прижал ее к груди. — Я знаю. Господь в своей неизреченной милости даровал нам эту минуту, чтобы мы могли попрощаться с ним. — Голос его дрогнул, но Джулиан заставил себя закончить: — Думаю, его уже ждут в другом месте, дорогая. И не в наших силах его удержать. Рыдая, они прижались друг к другу, не слыша, как Генри бесшумно выскользнул из комнаты, торопясь за священником. * * * Счастье, которое они испытали, когда Арно ненадолго пришел в себя, было кратким. Сразу после этого малыш впал в беспамятство. До самого рассвета они бодрствовали рядом с его постелью: священник, вполголоса бормотавший молитвы, Джулиан, небритый, с налитыми кровью глазами, и Жюстина, уже не пытавшаяся сдержать слез. Генри тоже молился, изредка смахивая катившиеся по лицу слезы. Вытянувшись на своей постели, Арно тяжело дышал. Губы его пересохли и потрескались от жара, глаза были закрыты, на лице застыло странное выражение. Джулиану невольно вспомнилась та ночь, которую он провел у постели умиравшей Коринны, те же самые звуки срывались тогда и с ее губ. Единственное, что утешало его, — мальчик уже перестал страдать. Как бы ни жестоко поступил с ними Господь, отняв единственного сына, по крайней мере он позволил ему уйти с миром. Страшный миг подкрался незаметно. Бледные лучи утреннего солнца робко заглянули в комнату. Через открытое окно до них донеслось ласковое воркование горлицы. Ресницы Арно затрепетали, слабая ручка вздрогнула… и обмякла в отцовской руке. Он вздохнул в последний раз и затих навсегда. Сначала измученные горем родители даже не поняли, что сына больше нет. Потом реальность со страшной силой обрушилась на них, и из груди Жюстины вырвался душераздирающий крик: — О нет! Джулиан! Нет! Нет! Он прижал ее к себе. Сдавленный хрип, похожий на рев раненого зверя, сорвался с его губ. Он повернулся к сыну — сейчас, в смерти, Арно снова стал похож на того же очаровательного, полного сил малыша, которым был еще совсем недавно. Слезы хлынули у Джулиана из глаз. Арно ушел от них навсегда… И счастье Джулиана ушло вместе с ним… * * * А в это время в городском особняке Джулиана Мерси задыхалась от ревности. Одного лишь взгляда на несмятую постель с той стороны, где обычно спал Джулиан, было достаточно, чтобы страшная правда открылась ей во всей своей неприглядности. Итак, ее муж все-таки решился на это. Забыв о приличиях, этот негодяй провел ночь в постели своей любовницы! Стерпеть подобное оскорбление? Ни за что! Ну, она ему покажет, злорадно подумала Мерси. Она поймает его на месте преступления! А уж тогда! Она пошлет его ко всем чертям и оставит навсегда! Поскольку Генри не было дома, Мерси отправила Райзу с приказом приготовить для нее экипаж. Потом поспешно оделась, нарочно распаляя в себе гнев, чтобы не расплакаться. Вскоре она уже мчалась в карете к Жюстине Бегу. Подъезжая к знакомому дому, она неожиданно увидела около крыльца карету Джулиана. Сердце у нее упало. Мерси приказала кучеру остановиться и, спустившись по ступенькам, бегом бросилась по дорожке, ведущей к дому Жюстины. В одном из окошек горел свет. Бесшумно подкравшись к нему, Мерси заглянула внутрь. Посреди маленькой комнаты стояли, тесно прижавшись друг к другу, Жюстина и Джулиан. За ними виднелась детская постель. Они стояли к ней спиной, и Мерси не могла видеть их лиц, к тому же они заслоняли от нее Арно… но от всей этой сцены веяло таким домашним теплом и уютом, что сердце Мерси едва не разорвалось. Подавив рыдание, она повернулась и бросилась назад к карете. Она увидела все, что хотела. Итак, ее брак потерпел крах. И сердце ее было разбито. У Джулиана была своя жизнь — любимая женщина, ребенок… Только ей, Мерси, не было места в его сердце. Пришло время принять решение и начать новую жизнь. * * * Не справившись с горем, Жюстина потеряла сознание. Джулиан перенес ее в гостиную и попросил Генри побыть возле нее. Сам он склонился над телом сына, судорожно сжимая в руках хрупкую детскую ручонку. — Мы обязательно пойдем с тобой в парк, малыш, — дрожащим голосом говорил он. — Мы покатаемся на каруселях… А потом я куплю тебе пони… |