Онлайн книга «Позови меня, любовь»
|
Изабелла погладила руку внучки и улыбнулась ей сквозь слезы. — Я верю тебе, деточка. Знаю, ты постараешься. * * * Вечером Белла направилась в театр и сразу же нарвалась за кулисами на главного режиссера. — Что вы тут делаете? — сердито осведомился Лесли Личфилд. Белла виновато улыбнулась. — Мистер Личфилд, я понимаю, что мое поведение может показаться вам странным…. Он возмущенно фыркнул. — Странным? Я бы применил слово покрепче: ваше поведение безобразно, а сами вы — образец без ответственности. Являетесь и пропадаете, как призрак Жака Лефевра! Белла продолжала улыбаться. — Я понимаю, но… неприятности в семье — вы знаете, моя бабушка тяжело больна… Сердито глядя на хористку, Личфилд достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. — Да, я в курсе, что Изабелла так плоха, что не встает с постели. Но когда вы пропали в последний раз, я звонил вам домой и просил позвать вас к теле фону. Изабелла твердила, что вы не можете подойти. «Молодец бабушка!» — подумала Белла и сказала примирительным тоном: — Мистер Личфилд, наша семья переживает трудные времена… — Не спорю, — кивнул он, засовывая платок в карман, — но вынужден сказать, что, невзирая на все мое уважение к вашей бабушке, я не могу более считать вас членом нашей труппы. Белла собрала в кулак все свое мужество и заканючила: — Мистер Личфилд, я надеюсь, что хотя бы сегодня вечером вы позволите мне выйти на сцену… — Хотя бы сегодня… — На сцену!.. Вы только подумайте! — Пожалуйста… ради бабушки… — Личфилд сразу насторожился: — Вы хотите сказать, она будет сегодня в театре? — Ей стало немного лучше, и она обещала непременно прийти. — Белле было противно лгать, но во имя святой цели приходилось. Личфилд какое-то время молча щурился на дерзкую хористку. Изабелла де ла Роза была крупнейшим акционером театра. И, по слухам, оставляла в завещании изрядный куш на развитие «Сент-Чарлз-опера». — Ладно, спойте в хоре в последний раз. Но это исключение я делаю единственно ради вашей много уважаемой бабушки. А завтра утром заберите свои вещи из гримерной. Белла облегченно вздохнула. Личфилд, сердито фыркая, пошел в одну сторону, а она побежала в другую — в гримерную. Там ее встретила удивленная Дикси. — Белла! Какая радость! Ты вечно пропадаешь и внезапно появляешься! Я уж и не знаю, когда тебя ждать. — Привет, Дикси. Извини, что так коротко говорила с тобой по телефону. Белла села за гримерный столик и открыла свою сумочку. — Где же ты пропадала? — спросила подруга. Вынимая из сумки щетку для волос, Белла тяжело вздохнула и ответила: — Увы, в ближайшую тысячу лет я вряд ли смогу рассказать тебе об этом. Заинтригованная Дикси не унималась: — Ты хоть понимаешь, как мы переживали за тебя? — Прости, я не хотела… — Белла ласково пожала руку подруги. — Если я и сегодня во время представления исчезну — помни, что у меня все хорошо, и не волнуйся. — Белла! — воскликнула Дикси, не находя слов, чтобы выразить свое изумление. — Пожалуйста, будь другом и ни о чем не расспрашивай. У Дикси был самый что ни на есть растерянный вид. — Со мной все будет в порядке, — повторила Белла, в глубине сердца уповая, что так и будет… Во время представления Белла места себе не находила от волнения — сумеет ли она вернуться к Жаку? Проходил один номер за другим, и ее внутреннее напряжение возрастало. Девушка была на грани нервного срыва. Ведь сто лет назад параллельно этому идет свое представление. И вполне возможно, что Жак уже погиб. Она же не знает, в какой момент случилась трагедия! Во время каждого затемнения, когда включался хрустальный шар, Белла обязательно была на сцене, даже если не была занята ни в предыдущем, ни в следующем номере. Она ждала, кусая губы, думала о Жаке и молила неведомую силу забрать ее поскорее. Но без результата. Приближались финальные номера, и Белла окончательно пала духом. Переодеваясь в костюм викторианской эпохи, она посмотрела на свое бледное лицо в зеркале гримерной и грустно прошептала: — О, Жак! Я стараюсь изо всех сил, поверь! Под гром аплодисментов, несущихся из зрительного зала, Белла вышла из гримерной и быстрыми шагами направилась к выходу на сцену. И вот тихо заиграли начало «Старой милой песни любви», погас свет, и «калейдоскоп» начал вращение, разбрызгивая продолговатые пятна света, от стремительного бега которых кружилась голова… На этот раз она услышала голос Жака: «Идем со мной…» — и сердце наполнилось радостью. Наконец-то она перенесется к нему… Только бы Жак был еще жив! Тогда еще не все потеряно. Она спасет его! Бабушка велела преодолеть страх. И она его преодолеет, подумала Белла, ее решимость сметет все преграды! Через секунду кружение прекратилось, и Белла не увидела, а интуитивно почувствовала, что она уже в другом времени. Света еще не было, «калейдоскоп» над ней вращался и посылал на сцену пятна света. И тут, холодея от ужаса, Белла увидела женщину с ножом в руке, которая бросилась к ней из темноты… «Боже! Профессор Пибоди был прав!» — пронеслось в голове. Это ее хотят убить! Белла, потрясенная и переносом во времени, и возникновением женщины с ножом, не успела и пошевелиться, как между ней и убийцей словно из ниоткуда выросла темная фигура Жака, Все было так ирреально, так ужасно, как кошмар в замедленной съемке. Жак попытается спасти ее и погибнет. Да, она виновата в его смерти! — Нет! Жак! — закричала она. Но было уже поздно. Жак повернулся на ее испуганный крик. Женщина метнулась вперед и занесла нож, чтобы ударить Жака в спину… Именно в этот роковой момент с колосников на женщину обрушился канат с огромным чугунным крюком. Удар пришелся чуть сбоку и был так силен, что преступницу отбросило в сторону зрительного зала, и она упала в оркестровую яму. Зажегся свет. По залу пробежал испуганный ропот. Белла и Жак, оба ошеломленные происшедшим, смотрели друг на друга с ужасом и восторгом. — Белла, ты вернулась! — вскричал Жак. — Какое счастье! Она бросилась в объятия любимого. На сцену высыпали другие актеры. Все смотрели в оркестровую яму. Там между двумя опрокинутыми стульями лежала на спине Мария Форчун, голова ее была вывернута под неестественным углом. В руке еще был зажат нож. Около трупа перешептывались перепуганные музыканты. — Не смотри, дорогая! — приказал Жак и отвернул лицо Беллы от страшного зрелища. |