Книга Обольстить грешника, страница 68 – Элизабет Хойт

Хорн остановил лошадь.

— Значит, ты собираешься расследовать финансовое положение каждого, кто там был?

— Нет, я…

— Или только тех, кто побывал в плену? Джаспер взглянул на Хорна:

— Манро мне сказал кое-что еще. Хорн удивился:

— Что?

— Он еще рассказал мне, что у него есть друг-француз. Это француз написал ему, что в Париже на званом обеде он встретил человека по имени Хорн.

— Абсурд! — воскликнул Мэтью. Он покраснел и плотно сжал губы. — Хорн — не такое уж редкое имя. Это был какой-то другой человек, не я.

— Значит, ты не был в Париже прошлой осенью?

— Нет. — У Хорна раздувались ноздри. — Нет, я не был в Париже. Я путешествовал по Италии и Греции, как я тебе уже говорил.

Джаспер молчал.

Хорн схватил поводья и в гневе рванулся вперед.

— Ты сомневаешься в моей чести, моей верности своей стране? Как ты смеешь?! Будь на твоем месте кто-то другой, я вызвал бы его сию же минуту.

— Мэтью… — начал Джаспер, но Хорн развернул свою лошадь и пустил ее галопом.

Джаспер смотрел ему вслед, укоряя себя за то, что оскорбил человека, которого считал своим другом. И в самом деле: что заставило его оскорбить человека, который никогда не делал ему ничего плохого? Хорн был прав: друг Манро мог ошибиться относительно того, кого он видел в Париже.

Джаспер вернулся домой в полном смятении и узнал, что Мелисанды еще нет дома. Это окончательно привело его в мрачное расположение духа. Ему хотелось увидеть ее и обсудить с ней неудачную поездку с Мэтью Хорном. Сдержав ругательство, он направился в кабинет.

Джаспер успел только плеснуть в стакан бренди, как в дверь постучали, и вошел Пинч.

Джаспер обернулся и сердито посмотрел на камердинера:

— Ты нашел того человека?

— Да, милорд, — сказал Пинч, входя в комнату. — Дворецкий мистера Хорна действительно брат того солдата, с которым я служил.

— Он заговорил, наконец?

— Да, милорд, он разговорился. Сегодня он свободен на полдня, и мы встретились в кабачке. Я все время подливал ему в стакан, пока он вспоминал своего брата. Его брат умер в Квебеке.

Джаспер кивнул. Многие солдаты погибли под Квебеком.

— После четвертого стакана дворецкий мистера Хорна стал разговорчивым, милорд, и мне удалось перевести разговор на его хозяина.

Джаспер отхлебнул бренди, не уверенный в том, что ему хочется услышать то, что должен был сказать Пинч. Но он затеял расследование, он послал Пинча разузнать кое-что сразу после возвращения в Лондон. И было бы трусостью все это бросить и отступить.

Он смотрел на Пинча, своего преданного слугу, который выхаживал его в самые тяжелые времена запоев и ночных кошмаров. Пинч верно служил ему. Это был хороший человек.

— Так что он сказал?

Камердинер пристально посмотрел на Вейла своими зелеными глазами, в которых была печаль.

— Дворецкий сказал, что после смерти отца у мистера Мэтью Хорна было очень плохо с деньгами. Его мать даже была вынуждена уволить почти всех слуг. Ходили слухи, что ей придется продать городской дом. Но тут с войны из американских колоний вернулся мистер Хорн. Слуг вернули, купили новую карету, а миссис Хорн стала носить новые платья, впервые за шесть лет.

Джаспер невидящим взглядом смотрел в свой пустой стакан. Не такого ответа ожидал он. То, что он услышал, не облегчило душу, чего ему так хотелось.

— А когда умер отец мистера Хорна?

— Летом тысяча семьсот пятьдесят восьмого года, — ответил Пинч.

Перед тем как пал Квебек. Перед Спиннерс-Фоллс.

— Спасибо, — сказал Джаспер. Пинч колебался.

— Он мог получить наследство, а может, у него есть другой, совершенно невинный источник денег.

Джаспер скептически поднял бровь:

— Наследство, о котором не слышали слуги? — Это было совершенно невероятно. — Спасибо.

Пинч поклонился и вышел.

Джаспер снова налил виски, выпил и стоял, глядя на огонь в камине. Он этого хотел? Если Хорн был предателем, то может ли он выдать его властям? Он закрыл глаза и снова потянулся к бренди. Колесо раскрутилось, и теперь его не остановить — происходящее уже неподвластно ему.

Когда он поднял глаза, в дверях стояла Мелисанда.

Джаспер опустошил стакан.

— Милая моя жена, где же ты была?

— Я ездила на прогулку в Гайд-парк.

— Правда? — Он взял графин и налил себе еще бренди. — Снова встречалась с дамами полусвета?

Мелисанда холодно взглянула на него:

— Наверное, мне следует оставить тебя одного.

— Нет-нет. — Джаспер улыбнулся и поднял стакан. — Ты знаешь, как я боюсь одиночества. Кроме того, мы должны кое-что отпраздновать. Я близок к тому, чтобы обвинить старого друга в измене.

— Не заметно, чтобы тебя это радовало.

— Нет-нет, я просто в восторге.

— Джаспер… — Мелисанда смотрела на свои руки и искала нужные слова. — Ты просто одержим этими поисками. Тем, что произошло у Спиннерс-Фоллс. Меня пугает, что это вредно для тебя. Не лучше было бы… оставить все как есть?

Он пил свой бренди, не спуская с нее глаз.

— Почему я должен оставить все как есть? Ты ведь знаешь, что там произошло. И знаешь, что это все значит для меня.

— Я знаю, ты в плену того, что там произошло, и не можешь от этого освободиться.

— Я видел, как умирал мой лучший друг. Она кивнула:

— Знаю. И возможно, пора отпустить с миром душу твоего лучшего друга.

— Будь это я, если бы это я там умер, Рено никогда бы не успокоился, пока не нашел предателя.

Она молча смотрела на него непроницаемым, необъяснимым взглядом.

Он допил бренди, и у него дрогнули губы.

— Рено не отказался бы от поисков.

— Рено мертв.

Джаспер окаменел и затем медленно перевел взгляд на нее. Она стояла, подняв голову, с твердо сжатыми губами и почти суровым взглядом. У нее был такой вид, что она могла бы остановить нападение целой орды индейцев.

— Рено мертв, — повторила она. — И, кроме того, ты — это не он.

* * *

В тот вечер Мелисанда, расчесывая волосы, думала о муже. Днем, после того как они поспорили, Вейл ушёл из кабинета, не сказав ни слова. Она встала и прошлась по комнате. Тюфяк был уже приготовлен, а графин на столике был вновь наполнен вином. Все было готово к приходу мужа. А его все не было.

Шел уже одиннадцатый час, а его все не было. Неужели он снова ушел, не сказав ей об этом? Такова была его привычка в первые дни их брака, но с тех пор многое изменилось. Разве не так?