Книга Талисман, страница 96 – Вирджиния Хенли

Линкс вернулся к Джейн. Она положила ладонь на его локоть.

— Что-то случилось, Линкс? Ты только вчера говорил мне, что для спешки нет причин.

Линкс посмотрел ей прямо в глаза и сказал правду:

— Причиной тому Брюс. Он направляется в Скону, где его провозгласят королем. Если мы останемся в Шотландии, нас обвинят в предательстве. Только не говори об этом Джори. Ты же знаешь, как она импульсивна. Бог знает, что может натворить!

— Не волнуйся за сестру. С ней все будет в порядке. Джори сильная.

— И своенравная, — сухо добавил он. Джейн поцеловала его.

— Это ваша фамильная черта.

Он обнял ее, стараясь не задеть больное плечо.

— Как только взойдешь на корабль, немедленно ложись в постель. Я боюсь за ребенка и твою рану. Проклятие! Тебе не следовало бы сейчас пускаться в путь.

— С нами все будет хорошо, обещаю тебе.

— Нет, все-таки я поеду вместе с вами, — решительно заявил он.

— Но, Линкс, ты же должен быть вместе со своими воинами. Всего через неделю мы встретимся в Честере.

— Тогда я пошлю с тобой Томаса и Тэффи.

— О, милый, они будут очень рады.

Прошло два часа после того, как корабль покинул гавань. Джори стояла, перегнувшись через борт, — ее рвало. Джейн отвела подругу вниз в каюту, вымыла ей лицо и руки розовой водой.

— Ложись в постель, а я дам тебе немного горлеца. Он прекрасно помогает при тошноте.

Джори застонала:

— Предполагалось, что я буду ухаживать за тобой, а не наоборот…

— У тебя все еще впереди. Как только выпьешь настой горлеца, желудок сразу успокоится.

Через полчаса Джори пришла в себя и спросила:

— Джейн, меня удивляет, почему тебя не тошнит. Ты уверена, что ждешь ребенка?

— Абсолютно… Месячных давно нет, груди стали необыкновенно чувствительными, и каждые пять минут мне нужно в туалет.

— А-а… — задумчиво протянула Джори, и уголки ее губ приподнялись в довольной улыбке.

Джейн с подозрением взглянула на нее и вдруг все поняла.

— Джори… ты не?..

— У меня есть надежда, — радостно прошептала Джори.

— О моя дорогая! Линкс прав: ты действительно очень упряма.

— Только не вздумай рассказать ему. Я хочу как можно дольше насладиться своей тайной, пока не начнутся все эти сплетни и подозрения.

— А Роберт знает?

— Конечно, нет. Ему суждено идти одной дорогой, а мне другой, но он навсегда останется в моем сердце.

Неделю спустя, когда Линкс де Уорен с отрядом въехал во двор своего замка в Честере, Джейн выбежала навстречу мужу.

Он окинул взглядом ее маленькую фигурку и облегченно вздохнул. Сияющее лицо Джейн говорило о том, что беременность протекает нормально. Линкс быстро спрыгнул на землю и осторожно обнял ее.

— Как твое плечо, любимая?

— Заживает, хотя еще побаливает. А мне так хочется броситься в твои объятия, чтобы ты почувствовал, как я по тебе скучала!

Он накрыл ее губы своими, довольный таким страстным ответом.

— Придется мне уезжать почаще, если ты всегда будешь так встречать меня.

— Ты еще не видел, какие здесь большие комнаты. Я даже представить себе не могла, что бывают такие роскошные замки!

— Скоро ты увидишь собор в Честере. Сегодня я поведу тебя туда. Ведь я еще не произнес свою клятву… как полагается.

Через несколько часов Джейн, облаченная в любимое розовое платье Линкса, стояла с мужем перед алтарем, и они вновь поклялись друг другу в любви и верности. Прежде чем покинуть собор, Джейн еще раз в изумлении огляделась вокруг.

— Я никогда не видела подобного великолепия!

— Теперь ты ощущаешь себя моей женой?

— Да, я чувствую себя настоящей леди Джейн де Уорен! Линкс не устоял перед соблазном и принялся поддразнивать ее:

— Однако в Англии ты будешь вести себя как настоящая леди: никаких купаний голышом, никаких прогулок в лесу без одежды. Это цивилизованная страна.

Джейн спрятала улыбку. Влюбленным позволительно посмеиваться друг над другом.

Вечером на свадебный пир в большом зале замка собрались рыцари де Уорена и графа Честера. Когда пришло время новобрачным удалиться в свои покои, Джейн притворилась, что не хочет уходить, а предпочитает наслаждаться вином и музыкой. Она забавлялась, видя, как намеки Линкса с каждой минутой становятся все прозрачнее. Промучив мужа целый час, Джейн решила положить конец его страданиям.

— Может, нам пора оставить мужчин развлекать себя игрой в кости? — лукаво спросила она и была вознаграждена вздохом облегчения.

Дверь в их комнату закрылась, и Джейн бросилась в его объятия.

— Линкс, любимый! Спасибо, что взял сюда Бланшет. Ты же знаешь, как я люблю свою белую лошадку. Но мне, конечно, известны и твои строгие правила на то время, когда я жду ребенка. — Она слегка отстранилась от него. — Обещаю, что буду в точности следовать им: никаких прогулок верхом, никаких тяжестей, никаких занятий любовью, никакого переутомления.

Никаких занятий любовью? Линкс внимательно взглянул на нее, пытаясь определить, не шутит ли жена. Она выглядела абсолютно серьезной.

— Теперь, когда я стала настоящей леди де Уорен, я хочу, чтобы ты гордился моими успехами. Я уже научилась обращаться с лютней и играть в шахматы и теперь смогу развлекать тебя долгими зимними вечерами. Давай покажу! — с жаром предложила Джейн.

— Но сейчас не зима, — растерялся Линкс.

— Ну пожалуйста, поиграй со мной, — взмолилась она. Ее двусмысленные слова мгновенно возбудили его. Линкс нехотя сел за столик и распустил шнуровку на ставших вдруг тесными штанах. Он не отрывал взгляда от своей красавицы жены и почти не смотрел на доску, автоматически передвигая фигуры.

— Тебе не скучно, Линкс? — невинно спросила Джейн.

— Нет, любимая, но почему бы нам не сделать игру более интересной и не сыграть на что-нибудь?

— Как хочешь, милый.

Через секунду он взял одну из ее пешек, и Джейн, притворно вздохнув, сняла атласную туфельку и протянула ему.

— О нет, любовь моя! Я буду выбирать сам. — Его зеленые глаза сощурились. — Я возьму твое платье, это мое любимое.

Джейн неохотно и очень медленно расстегнула пуговицы и сняла розовое платье. Ее соблазнительные и дразнящие движения возбудили в нем подозрения. Ну конечно же, эта лисичка затеяла любовную игру! Линкс умышленно сделал неверный ход слоном, наблюдая, как она снимает с доски его фигуру.

— Я проиграл, — смиренно сказал он, — Надевай свое платье.