Книга Луна над Сохо, страница 52 – Бен Ааронович

Тогда она мрачно уставилась уже на нас обоих. Мы лучезарно улыбнулись в ответ.

— Очень вкусно, — похвалил я.

Молли поставила на стол торт с заварным кремом и молча удалилась, скользнув по мне еще одним подозрительным взглядом.

— Что сталось с той девочкой? — спросил я, разрезая торт.

— Ее доставили сюда для обследования, — ответил Найтингейл, — которое показало, что она слишком аномальна, чтобы помещать ее в приют…

— Или в исправительную тюрьму, — закончил я.

Несмотря на огромное количество мускатного ореха, торт оказался превосходен — не хуже, чем в «Кондитерской Валери». «Интересно, получится ли незаметно стащить пару кусочков для Симоны, — подумал я. — А еще лучше — незаметно провести Симону сюда».

— Возможно, вы смените гнев на милость, узнав, что у нас существовала договоренность с приютом Корума, — сказал Найтингейл. — Ее бы туда и поместили — но, увы, оказавшись в «Безумии», она уже не позволила себя отсюда забрать.

Под столом поскуливал Тоби — просил, чтобы его чем-нибудь угостили.

— Мы ведь говорим сейчас о Молли, верно? — спросил я.

— Она осталась, спала в чулане и общалась только с домашней прислугой.

Я положил себе еще кусок пирога.

— Постмартин был прав, — вздохнул Найтингейл, — я слишком расслабился. И пока жил здесь вместе с Молли, в мире вокруг «Безумия» шла совсем другая жизнь.

Я объелся и передвигался с трудом, но все же заставил себя подняться к себе на чердак. Однако там меня неудержимо потянуло на диван и к телевизору, по которому шел матч между «Арсеналом» и Тоттенхэмом. Дела «Горячих голов» [43] шли хуже некуда, когда у меня вдруг зазвонил телефон. Незнакомый голос в трубке произнес:

— Привет, Питер.

Я глянул на номер.

— Лесли, ты, что ли?

Раздался хриплый свистящий звук.

— Нет, — сказала Лесли, — Дарт Вейдер!

Я засмеялся. Вовсе не хотел ее обидеть — просто не удержался.

— Ну, это лучше, чем Стивен Хокинг, — добавила она.

Голос ее звучал так, словно она засунула в рот пластиковую воронку и говорила через ее горлышко. И я сильно подозревал, что говорить ей больно.

— Ты ездила в Лондон на операцию — а меня почему не предупредила? — упрекнул я ее.

— Врачи не гарантировали хороший результат, — ответила Лесли.

— А он хороший?

— Ну, я же разговариваю, так ведь? Хотя это чертовски больно.

— Хочешь, будем снова переписываться?

— Нет уж, — сказала Лесли, — меня заколебало печатать. Ты еще не смотрел свои файлы в «ХОЛМСе»?

— Нет, я опрашивал возможных свидетелей.

— Я изучила документы, которые ты прислал. Данлоп никогда лично не учился у профессора Джеффри Уиткрофта, однако посвятил свою первую книгу «Мастеру Джеффри, давшему мне истинные знания». Вы, ученики магов, так и называете своих наставников, правильно?

Лично я — нет. Но здесь слово «мастер» означало не просто уважение оксфордского студента к преподавателю. Учитывая то, какие книги были найдены у Данлопа, оно означало — если исключить самые невероятные совпадения — что Джеффри Уиткрофт преподавал Данлопу ньютонову магию.

Я так и сказал Лесли.

— Да, мне тоже так кажется, — ответила она. — Вопрос в том, был ли он единственным учеником Уиткрофта. И если нет, как найти остальных.

— Надо просмотреть базу отдела убийств и найти все досье преступников или подозреваемых, которые учились в колледже Святой Магдалины в тот период, когда он там преподавал, — сказал я.

— Обожаю, когда ты говоришь гадости, — сказала Лесли. — Сразу становишься похож на настоящего копа.

— Так ты возьмешься за это?

— Почему бы и нет? Больше-то мне все равно нечем заняться. Когда приедешь меня навестить?

— Как только будет возможность, — солгал я.

— Мне пора, — сказала Лесли, — пока еще нельзя много говорить.

— Береги себя.

— Ты тоже.

Сколько учеников может обучать один маг? Найтингейл говорил, для обучения нужен человек, отлично владеющий магией, который будет показывать ученику, как работать с формой. А почему нельзя проделывать это с несколькими учениками одновременно? Ведь все зависит от их прилежания. В заведении вроде школы Найтингейла преподавателям приходилось довольствоваться середнячками — с точки зрения как одаренности, так и рвения. Но если речь идет о студенте университета, который постигает магию, потому что ему интересно… По словам Найтингейла, чтобы стать хорошим магом, нужно учиться десять лет — но я уже после трех месяцев упорных занятий был на многое способен. И Джейсон Данлоп в этом вряд ли отличался от меня, как и его возможные соученики.

Я включил ноутбук, вошел в «ХОЛМС» и стал искать, с кем из соучеников по Оксфорду Джейсон Данлоп поддерживал контакт и после окончания университета. В итоге набралось больше двадцати имен бывших студентов, которые пересекались с Данлопом в разное время по работе и, как утверждает отдел убийств, на дружеских встречах.

При расследовании крупного дела всякий, кто попадает в связи с этим делом в поле зрения полиции, попадает также и в базу данных «ХОЛМС» как фигурант. Любая мера, которую принимает следователь по данному делу, называется задачей. Задачи систематизируются по важности, и всем полицейским, участвующим в этом расследовании, предписано их выполнять. Выполнение задач приводит к увеличению количества фигурантов, и расследование стремительно превращается в бурный водоворот информации, из которого, на первый взгляд, нет никакого исхода. В «ХОЛМСе» можно искать то, что нужно, по ключевым словам либо заниматься сравнительным анализом данных, но в конечном итоге это все равно приведет к новым задачам, новым фигурантам и новым горам информации. Поработаешь так некоторое время — и поневоле затоскуешь по старым добрым временам, когда можно было просто выбрать самого «вкусного» подозреваемого и выбить из него признание толстым телефонным справочником.

Прослеживание оксфордских связей значилось в самом конце списка как наименее важная задача, поэтому я начал с Национальной компьютерной сети полиции, чтобы проверить, не привлекались ли эти выпускники когда-либо к уголовной ответственности, и сопоставить их имена с данными водительских прав. Этот процесс занял у меня немало времени — но зато я хотя бы был не в постели, когда в час ночи позвонила сержант Стефанопулос.

— Я заеду за вами через десять минут, — сказала она. — Захватите чемоданчик.