Онлайн книга «Свечка. Том 2»
|
«Бог – торт?» – предположил ты про себя и посмотрел на священника с удивлением и сомнением. Тот улыбался задумчиво и благодарно, видя перед собой епископа Иоанна. – Скажите, а это трудно – быть священником? Извините, возможно, этот вопрос звучит глупо, но я впервые так – лицом к лицу общаюсь и мне просто интересно… О. Матфей улыбнулся. – Почему глупо? Хороший вопрос, умный вопрос, и я на него определенно отвечаю: да, трудно… Трудно. – Что? Что трудно? – Всё: утренние службы, а я сова. Нужно вот бросать курить. Обязательно. Опять же – покойники. Я их никогда не любил, а тут приходится отпевать. А женские исповеди? О, это самое страшное! Это кошмар, это чёрт знает что, прости, Господи! Или же вот проповеди. Хотим мы этого или нет, но мы живем в эпоху торжества постмодернизма. Сегодня, чтобы выделиться из общей массы, нужно стебаться, а как стебаться с амвона? Но все равно – благодать все оправдывает. – Благодать? – Ну да. Разве вы не знаете, что при рукоположении на священника нисходит благодать? – Нет. О. Матфей усмехнулся. – Про то, что Бог есть – знаете, а про благодать нет? Ты кивнул смущенно. Очень хотелось про благодать спросить, но не решился. А он за тебя этот вопрос задал и сам же ответил: – Благодать – незаслуженная божья милость. Наверняка, это были не его слова, он кого-то цитировал, и ты задумался, пытаясь их осмыслить. – Так может, лучше вначале ее заслужить? Чтобы не было потом претензий… – Ты смутился и замолчал. О. Матфей засмеялся, ему понравилось твое смущение. – Это невозможно! Невозможно ее заслужить. Она всем дается незаслуженно. Даже епископу Иоанну… – А как же?.. – продолжал недоумевать ты. – Ничто невозможно человеку, но все возможно Богу, – объяснил о. Матфей. Несомненно, это тоже была цитата. Ты смотрел на священника с предельным уважением и некоторым смущением. Хотелось спросить, но ты не знал, как сформулировать вопрос. – Хотите спросить, ощущаю ли я ее на себе? – громко и решительно заговорил о. Матфей, поднимаясь и направляясь к кофейному аппарату. – Да, ощущаю, постоянно ощущаю и, думаю, благодаря ей привел вас сюда. Встреть я вас в лифте в прежние времена, увидев ваш взгляд, я бы подумал: «Крэйзи», а сейчас: «Се человек». Знаете, кто это сказал? – Нет. – Ну вот, даже этого вы не знаете, – засмеялся о. Матфей. – А что Бог есть – по-прежнему знаете? – Знаю, – твердо ответил ты. Он налил еще чашку кофе, повернул стул, сел напротив и, закинув ногу на ногу, с еще большим интересом, чем в начале разговора, спросил: – Ну и какой он, ваш бог? 4 Тебе понравилось это словосочетание: ваш бог, твой бог – ты никогда так не говорил и даже не думал так. – Мой бог… – осторожно заговорил ты, вспоминая все и пытаясь сформулировать или подобрать подходящий образ. – Если с чем-то сравнивать, то… Не торт, точно не торт! А если уж торт, то тортом в морду, как в американском кино, знаете? Только кино не американское, а наше, и торт тоже наш – не торт, а коробка из-под торта, а в ней двухкилограммовый силикатный кирпич. И прямо в морду – бух! Формулируя эту неожиданную для самого себя мысль, ты почувствовал, как стянулось вдруг все внутри, задрожало, зазвенело жалобным стеклянным звоном, тебя передернуло и лицо болезненно скривилось. О. Матфей заметил это, нахмурился, закурил, поднялся и продолжил курить, прохаживаясь взад-вперед. Я закрыл глаза, откинулся на кожаную стального цвета спинку дивана, пытаясь расслабиться и раздраженно думая: «Не хватало еще и тут в обморок грохнуться. Понравилось в обмороки грохаться…» – Кстати, а как, почему и зачем вы здесь в такое время оказались, наш таинственный, обладающий знанием гость? – обратился он к тебе, меняя серьезный разговор на болтовню и отвлекая от неприятных мыслей, за что ты был ему благодарен. – Я искал Юлия Кульмана, – ответил ты, открывая глаза. – Кульмана? – в голосе о. Матфея звучала неприкрытая, переходящая в сарказм ирония. – У вас к нему какое-то дело? – Да, дело… Именно – «Дело»… Было… Но потом… Я просто хотел… Хотел ему сказать… Священник смотрел на тебя внимательно, прочитывая в твоих глазах то, что хотел сказать Кульману. Впрочем, это было несложно – в твоих глазах всегда все написано. – Вы хотели сказать Кульману, что Бог есть? Ты кивнул, смущенно улыбаясь. Священник засмеялся. – Представляю, как вытянулась бы его физиономия! Для евреев Бог – не проблема. С самого своего возникновения они с Богом на ты. Даже для Басса… Но для него хотя бы чёрт есть, а вот для Кульмана все непросто, все проблема, ему все желанны и все не милы – страна, природа, женщина, Бог… Ко всем стремится и от всех отталкивается. Так, так, так… – говорил он на ходу сам с собой. – И в результате знание, предназначенное Кульману, досталось мне? Так, так, так… Но как вы к нему пришли, к этому своему знанию? Где наводка, в чем наколка? Ты задумался и вновь неожиданно для себя же выпалил: – Совпадения и узелки! Совпадения и узелки, понимаете? Все в нашей жизни состоит из совпадений, которые на самом деле не совпадения! – Вы хотите сказать – случай? – спросил о. Матфей. – Кто верит в случай, тот не верит в бога? Так? – Это Никита Михалков сказал? Он сказал это в каком-то интервью, я читал… Нет, не так! – Ну вряд ли Никита сказал это первым, самым первым. Но точно то, что я брал у него это интервью. Но почему – не так, чем ваши совпадения от моего случая отличаются? Ты подался в азарте спора вперед и указал пальцем на о. Матфея. – Вот видите: опять совпадение! Вы взяли интервью, я его прочитал! И мы сейчас об этом разговариваем… – Ты даже привстал с дивана: на глазах постороннего человека вновь срабатывал твой закон всемирного непонимания, он же закон всемирного понимания. – Совпадение отличается от случая тем, что случай сам по себе, то есть человек там один, наедине со своими обстоятельствами, а в совпадении всегда кто-то второй присутствует! Случай – это то, что я пришел сегодня сюда, а совпадение – то, что я с вами встретился, сейчас разговариваю, делюсь своим знанием. – Хорошо, а узелки? – усмехнувшись, поинтересовался священник. – А это и есть мое знание, – улыбаясь в ответ на усмешку, ответил ты. О. Матфей задумался, вновь усмехнулся и, глянув на тебя с сомнением, спросил: – В вузе, где вы учились, логику не преподавали? – Я в ветеринарном учился, и вместо логики у нас «Кишечные паразиты» были, так наш покойный декан говорил, – улыбаясь, ответил ты и поднял вверх указательный палец левой руки. – И вот тоже совпадение, потому что я его сегодня вспоминал, нашего покойного декана… |