Онлайн книга «Что надеть для обольщения»
|
– Замечательно, – сказала она и подумала: «А как же насчет влечения ко мне, о котором он упомянул только что?» – Вы правда так считаете? – Прескотт облегченно вздохнул. – У меня просто камень с души свалился. – Я очень рада… – У меня такое ощущение, что я вновь обретаю почву под ногами. Я еще не полностью пришел в себя, но все плохое теперь позади. Мое деловое предприятие сдвинулось с мертвой точки. У меня есть ощущение какой-то цели впереди… – Все это так… замечательно. – «Он когда-нибудь заговорит снова о своем влечении ко мне?» Прескотт подошел к Эдвине вплотную. – Вы уже это говорили, Эдвина. – Ой, правда? – Да, вы повторяетесь. – Взяв ее за подбородок, он провел тыльной стороной ладони по щеке. Его прикосновение обжигало. – Но довольно разговоров обо мне. Я хочу поговорить о нас с вами. Сердце у Эдвины замерло. – Если желаете, мы можем продолжить беседовать о вас… – Вы-то сами этого хотите? – …или мы можем поговорить о влечении, о котором вы упомянули вскользь… – Ах да. Значит, о влечении… Меня влечет к вам. И поэтому я становлюсь чересчур колючим. После их прогулки в Гайд-парке Прескотт все время думал об этом и в конце концов пришел к выводу: привлекательность Эдвины и отсутствие у него долгое время женщины сделали его чрезмерно уязвимым и ранимым. Воздержание не беспокоило его до тех пор, пока он не начал проводить время с Эдвиной – значит, это явилось следствием сочетания двух этих факторов. Иначе почему он так разгорячился, когда речь зашла о браке и о детях? И почему думает о покойном муже Эдвины с раздражением? – То, что вас влечет ко мне… Плохо это или хорошо? – хрипло прошептала Эдвина. Он ласково провел пальцами под ее подбородком. Потом его рука медленно скользнула вниз по нежной шее Эдвины к ее пышной груди. Прескотт почувствовал восхитительный жар в ее теле. Она вся затрепетала, и ее губы раскрылись, как будто она задыхалась. – Меня очень, очень сильно влечет к вам. Просто ужасно, – пробормотал он, прижимаясь губами к ее виску и вдыхая легчайший ландышевый аромат духов. – Это влечение начинает принимать угрожающие размеры… Его лицо было так близко, что, когда Эдвина закрыла глаза, ее ресницы коснулись его щеки. – Так что… что мы будем делать с этим влечением? Как вы думаете? – Ее дыхание щекотало его ухо. Прескотт тяжело дышал, его сердце выстукивало бешеное стаккато желания. – Я предлагаю его утолить. – Ах!.. – Но меня беспокоит одна вещь, Эдвина. У вас никогда не было романтической связи… Она откинулась назад. – Нет, никогда… – Эдвина смотрела Прескотту в глаза. О, как ему хотелось еще раз познать вкус ее нежных губ! – До того бала у Бонов… Я никогда не думала, что способна на это. В голове у Прескотта промелькнула мысль о ее замужестве, но ему не хотелось спрашивать Эдвину об этом, чтобы не спугнуть очарование момента. Тем более что доктор Уиннер говорил о том, как Эдвина была предана своему покойному мужу. Стоило Прескотту подумать о том, каким сокровищем посчастливилось обладать сэру Джеффри, как он чувствовал безотчетную ревность. – И что же теперь будет, Эдвина?.. – Я хотела бы… еще немного поэкспериментировать. Его ревность сразу же бесследно исчезла. Кончики его губ приподнялись, и, глядя на нее лукаво, Прескотт спросил: – Выходит, я искушаю вас, Эдвина? – В некотором смысле. Я никогда не предполагала, что меня… Прескотта охватила радость, но он сумел ее сдержать. Она в первый раз с ним флиртовала! Может быть, именно новизна того, что она испытывала, усиливала остроту ее желания. – Я никогда раньше не испытывала… такого искушения, – вымолвила она, чуть дыша. – Никогда. Радость постепенно перерастала в восторг. Прескотт прямо-таки купался в счастье. Так, значит, Эдвина хочет его так же сильно, как он хочет ее! Господи, какой это волшебный вечер! Однако Прескотт был полон решимости сделать все от него зависящее, чтобы Эдвине было хорошо с ним. Он знал, что эту женщину не так-то легко завоевать. Он запрокинул ее голову. Ее кремового оттенка кожа вся словно светилась изнутри. Эта нежная, как лепесток розы, кожа и сладкие восхитительные губы могут свести с ума любого мужчину. Но сегодня эта женщина принадлежит ему и только ему. – Я не хочу, чтобы у вас остались какие-нибудь сожаления, Эдвина. – Какие могут быть у меня сожаления, если мы с вами еще ничего не сделали? – Какая дерзость! Мне она нравится в вас. – Прескотт потянулся губами к ее губам. Он вложил в свой поцелуй всю силу страсти, с какой он хотел быть внутри ее. Эдвина прижалась к Прескотту. Она обвила его шею руками, и ее тело стало словно бы таять рядом с ним, как плавится воск свечи. Это были те же ощущения, которые она испытывала, когда он целовал ее на улице в нише. И даже гораздо более сильные. Прескотт гладил ее плечи и спину. Прильнув к нему, Эдвина тихо стонала. Ей было так хорошо, что он твердо знал, что она будет принадлежать ему. И очень скоро. Прескотт отстранился – немного более резко, чем следовало. – Не здесь, – прохрипел он. Эдвина зашаталась, и Прескотт привлек ее к себе. Она закрыла глаза, откинула голову назад и подставила ему свою изящную шею, соблазнительный изгиб которой притягивал его, как магнитом. И неожиданно для него самого губы Прескотта скользнули по нежной, солоноватой на вкус коже. Его рука – как будто сама по себе – обвилась вокруг талии Эдвины, а затем проникла ей под накидку. Через тонкую кисею платья Прескотт гладил ее грудь, лаская жесткий сосок. От ее глухого стона у него мурашки побежали по коже. – Я хочу вас, Эдвина, – хрипло простонал Прескотт. Она медленно гладила его плечо, предплечье и руку, сжимавшую ее грудь. Затем неожиданно – словно внезапно очнулась – она резко отпрянула от него. Прескотт схватил ее руку. – Не бойтесь, Эдвина. – Я не боюсь, Прескотт. Просто… Ну, до меня только сейчас дошло, что мы с вами находимся в общественном месте, в парке… Прескотт замер, потом тихонько засмеялся, после чего, запрокинув голову, громко расхохотался. – Не смейтесь надо мной! – мягко сказала она, отчего он засмеялся еще громче. Схватив Эдвину за руку, он поцеловал ее ладонь. – Вы такая ужасно практичная. Меня это забавляет. Вы правы. Нам нужно найти какое-нибудь укромное местечко. – «И как можно скорее». Он давно не был так возбужден. |