Онлайн книга «Кольцо с тремя амурами»
– Можно еще вопрос? – Давай. – Когда вы поняли, что дочь не вернулась? Екатерина Владимировна степенно кивнула. – Как за полночь перевалило, так и забеспокоилась. Пошла к Дому культуры, позвонила в служебную дверь. Вышел вахтер, сказал, что никого уже нет. Утром к подружке ее побежала. – К Ирине Маркеловой? – К ней. – Екатерина Владимировна говорила так, будто речь шла о самых обычных вещах. – Она сказала, что Аленушка ушла ровно в одиннадцать. И что с ней было дальше, Ира не видела, потому что осталась на репетиции. Ну а потом свидетель нашелся, он видел, как доченька моя уехала на машине. – Старуха вздохнула. – Знала бы я тогда, что с ней все хорошо, не убивалась бы так. Спасибо следователю, он подсказал. Дай ему Бог здоровья! Чтобы завершить свою миссию, Дайнека подняла пакет, в котором лежала сумка Свиридовой. Но, взглянув в умиротворенное лицо Екатерины Владимировны, почувствовала, как рука внезапно ослабла и опустилась вместе с пакетом. Так она и ушла – с терзающим ощущением, что оставила незавершенным важное дело. Вячеслав повез Дайнеку в дом Кораблевых. В пути выдал пару шуток, но, почувствовав ее настроение, замолчал. Высадил у калитки, попрощался и быстро уехал. Близился вечер. На темное небо набежали невесть откуда взявшиеся облака. «Ночью точно будет гроза», – подумала Дайнека и оглядела окна кораблевского дома. Во всех горел свет. Она взбежала по лестнице, быстрыми шагами перемахнула прихожую и оказалась в гостиной. Там у окна стоял высокий крепкий мужчина. Он обернулся. – Ты Людмила? – Да… – Тебя все ждут. Было в его голосе что-то, что заставило ее съежиться. Захотелось найти какой-нибудь угол, завалиться туда и оставаться так долго, насколько это возможно. – Кто вы? – спросила Дайнека и растерянно огляделась. – Где мама? – Все вопросы потом. – Мужчина отошел от окна. Теперь Дайнеке удалось разглядеть, что он был немолод, однако его нельзя было назвать стариком: статный, подтянутый, моложавый. – Лю-ю-юдочка! – в гостиную вплыла Мария Егоровна, в ее руках сиял хрустальный салатник, который она поставила на большой круглый стол. Только сейчас Дайнека заметила, что на столе – белая скатерть, и он весь уставлен закусками. В центре красовалась ваза с цветами и бутылка вина. – Вы уже познакомились? – Мария Егоровна вытерла руки о фартук. – Это Витольд Николаевич – мой муж и отец Нади. – Я поняла, – сказала Дайнека. – Вы вернулись из отпуска. – Ну, слава богу! – захохотал Витольд Николаевич. – Теперь между нами нет никаких тайн. В комнату на коляске въехала Людмила Николаевна. У нее на коленях лежали бокалы. Дайнека бросилась к матери, но услышала строгий голос: – Сначала мыть руки! – Витольд Николаевич указал рукой направление. – Ванная – там. – Да знаю я… – пробормотала Дайнека и отправилась мыть руки. А когда вернулась, все, включая Надежду, сидели за празднично накрытым столом. – Помыла? – Витольд Николаевич улыбнулся, взял штопор и бутылку вина. – Теперь хоть будет кого воспитывать. – Затем, вскинув глаза, успокоил Дайнеку: – Не бойся, это я пошутил. Первый тост сказала Надежда: – За твое возвращение, папа, и за знакомство, – она поочередно со всеми чокнулась. – Наконец-то приехал, – Мария Егоровна взяла раздаточную ложку и повернулась к Дайнеке: – Тебе положить? – Я сама. Мария Егоровна одобряюще ей улыбнулась: – Людочка так меня выручила… Витольд Николаевич перехватил инициативу: – За это – нижайший поклон. Надеюсь, тебя хорошо встретили в Доме культуры? – Вполне. – Ты сказала «вполне», а мне послышалось «хорошо, да не очень…» – Он прищурился и проницательно посмотрел на нее. – Не забывай, я старый чекист. У Дайнеки вытянулось лицо. Надежда хлопнула ее по руке и воскликнула: – Папа так шутит! Раскрасневшаяся Мария Егоровна по-девичьи рассмеялась и одернула мужа: – Оставь! Девочке не нравятся твои шутки! – она опять повернулась к Дайнеке: – Спасибо тебе, Людочка. Завтра выхожу на работу. А ты отдыхай, вода в озере потеплела, можно купаться. – Давайте я еще поработаю, – предложила Дайнека. – Значит, я прав, – заметил Витольд Николаевич, отрезая ножом кусочек форели. – В чем? – спросила Надежда. Не отвечая на вопрос дочери, он обратился к Дайнеке: – Что там у вас случилось? До сих пор молчавшая Людмила Николаевна решила вступиться за дочь: – Все нормально. Верно, Людмила? – Он прав, – сказала Дайнека, уставившись в свою пустую тарелку. – В первый же день со мной произошел странный случай. Не сговариваясь, все отложили вилки и приготовились слушать. – Перебирая в ящике реквизит, – продолжила она, – я нашла сумку. В ней лежал паспорт на имя Свиридовой Елены Сергеевны. Еще там был старый червонец и помада фабрики «Рассвет». – У меня в молодости такая была! – почему-то обрадовалась Мария Егоровна. – Мама… – укоризненно прошептала Надежда. Дайнека снова заговорила: – Валентина Михайловна попросила меня отнести паспорт по месту прописки. Когда я туда пришла, мне рассказали, что девушка эта пропала… – Как это? – переспросила Надежда. – Если бы пропала, показали бы в новостях. – Она пропала тридцать лет назад. Ее не нашли. – Кто тебе об этом сказал? – поинтересовался Витольд Николаевич. – Старухи во дворе. Потом я пошла в полицию, и мне все подтвердил начальник Управления. – Труфанов? – Я случайно попала к нему в кабинет. – Он-то откуда знает? – спросила Надежда, сметая между делом крошки со скатерти. Дайнека ощутила непреодолимое желание выложить все, что узнала. – Это было его первое дело. Василий Дмитриевич тогда был еще лейтенантом. – Запомнить немудрено, – заметил Витольд Николаевич. – Город у нас тихий, не каждый день такое случается. В то время люди не пропадали. Теперь – другое дело. Что ни месяц – кого-нибудь ищут. Насчет того, что ее не нашли, нисколько не удивлен. Сыщики говорят: первый день золотой, второй день серебряный, а третий – бронзовый. В то время пропавших людей начинали искать только по истечении трех дней. – Это еще почему? – возмутилась Мария Егоровна. – Заявление в милиции принимали на четвертые сутки. |