Онлайн книга «Кольцо с тремя амурами»
– Значит, спецгруз четырежды привозили и никуда не увозили? – Почему же… За день до смерти Роева все увезли. Кстати сказать, неожиданно для меня. – Как он смог без вашего разрешения? – Не забывайте, у Роева было право подписи и печать. Так что он делал все, что хотел. – Получается, он отправил весь груз, после чего застрелился? – Именно так. Только я не уверен, что самоубийство было связано с этой отправкой. По-моему, у него просто съехала крыша. – Вы не знаете, куда отправили груз? – Меня никто в известность не поставил. – Что было потом? – Потом из министерства пришла бумага, и все стали ждать комиссию из Москвы. Приехали быстро и сразу – в хранилище. – Хранилище № 20? – Да. – Старик закивал головой. – Приехали, зашли в помещение, долго сидели. Потом, когда вышли, велели замуровать вход. – Зачем? – оторопела Дайнека. – Не знаю, – пожал он плечами и снова заговорил: – Справедливости ради, замечу – это обычная практика. Там ведь, в горе, нарыли дырок без счета. И если какое-то помещение становилось ненужным, вход в него просто закладывали кирпичом, и больше оно не использовалось. – Значит, никакого Средневековья? – улыбнулась Дайнека. – Никакого, – ответил старик. – На этом дело закончилось? – Какой там! – Арзамасцев энергично махнул рукой. – Потом долго разбирались: кто грузил, куда отправлял. Документов Роев после себя никаких не оставил. Что там у них приключилось, не знаю. К нам тогда кагэбэшников понагнали. Раз по десять опрашивали. А что я могу рассказать? Меня от этого хранилища отстранили еще в самом начале. – Вход замуровали… Документов никаких не нашли… – Дайнека задумчиво посмотрела на старика. – Странное дело. И все-таки, что же было в этом хранилище? – Мужик, который работал у Роева на погрузке, рассказывал, что весь груз поступал в ящиках. Ящики были разными по весу и по размеру, но все опломбированы. Маркировка – латинская буква с трехзначным числом. Однажды один ящик сорвался с вилок электропогрузчика и развалился… Дайнека резко придвинулась. – Что там было? – Коробки из пенопласта. – И только-то… – она разочарованно отстранилась. – Несколько коробок раскрылось, из них выпали и раскатились небольшие предметы. Роев велел грузчику немедленно покинуть хранилище, пока он сам соберет и упакует ящик. – Сам? – Своими руками, – Валерий Васильевич прикоснулся к груди. – Что-то разволновался… Слава! Принеси мне тонометр, он лежит на тумбочке у кровати. Вячеслав ушел в соседнюю комнату и вернулся оттуда с измерителем давления. Только сейчас Дайнека заметила, что старик раскраснелся. – Так и есть… Сто семьдесят на сто десять, – он снял надувную манжету. – Ну, на этом закончим. Пойду пить лекарства. Во дворе кораблевского дома Дайнеку перехватила Надежда. Казалось, она специально поджидала ее на лавке. – Пожалуйста, ты только не обращай никакого внимания. – Что-то случилось? – с тревогой спросила Дайнека. – Ничего. Просто отец опять срезал цветы и принес твоей матери. Соответственно, моя мать закатила скандал. Дайнека села на скамейку. – С этим пора что-то делать. Ты не говорила ему, что мама не любит мужчин? – Нет… Как-то неудобно отцу – такое. – Тогда давай я скажу. – Она встала и пошла к крыльцу. Потом обернулась: – Где он сейчас? – На втором этаже, в своем кабинете. На кухне грохотала посуда. Казалось, еще чуть-чуть, и Мария Егоровна все там перебьет. Дверь в комнату матери была плотно прикрыта. Все это только усилило напряжение, которое и без того ощущала Дайнека. Зайдя в кабинет, она спросила чуть громче, чем следовало: – Зачем вы так поступаете? Витольд Николаевич поднял голову. До этого он сидел, уткнувшись в газету. – Как? – коротко и, как ей показалось, с вызовом спросил Кораблев. – Цветы, знаки внимания. Зачем вам это? Кораблев снял очки, положил их на стол, потом встал и вышел из-за стола. – Тебе кажется, что ты вправе задавать мне такие вопросы? – Он твердо посмотрел ей в глаза. Дайнека ответила ему таким же прямым взглядом. – Я в этом уверена. – Обоснуй. – Мы с мамой приехали сюда отдыхать, а не отбивать чьих-то мужей. – Разве, подарив цветы, я взял на себя какие-то обязательства? – Вы треплете нервы своей жене и вынуждаете нас уехать. – Об отъезде не может быть речи. – Он улыбнулся и прошелся по кабинету. – Но ты отказываешь мне в праве быть мужиком. – Нисколько. – У меня нет никаких планов относительно твоей матери. Просто хотелось понять, есть ли порох в пороховницах. – А вы не подумали о жене и о том, в какое положение ставите нас? – упрямо проговорила Дайнека. – Не подумал. – Кораблев опустил голову. – Знаешь, не хочется быть стариком. – Он подошел к Дайнеке и обнял ее за плечи: – Обещаю, больше такого не повторится. А Машу я успокою. – Пользуясь случаем… – пробормотала Дайнека. – Что? – Раз уж мы говорим… – Чего ты мямлишь? – удивился Витольд Николаевич. – Только что орлицей сюда влетела, а тут – бубнишь себе под нос… – Хотела у вас спросить, – чуть громче сказала она. – Опять про Свиридову? – В голосе Кораблева послышалось раздражение. – Не наигралась еще? – В то время вы работали в ФСБ?.. – В КГБ. – Конечно, я просто оговорилась. – И что? – Вы знали, чем занимался Роев у вас в городе? – Никогда этим не интересовался, но после его самоубийства кое-что понял, – выдержав паузу, Витольд Николаевич пристально посмотрел ей в лицо. – Зачем тебе копаться в чужом дерьме? Она опустила голову. – Не знаю, как объяснить… – Ну хорошо. Я тебе расскажу: Роев занимался организацией транспортировки и хранения спецгруза, который поступал из Москвы по линии одного из главков известного министерства, пока не пустил себе пулю в лоб. После гибели Роева из Москвы прислали комиссию. Когда они вскрыли хранилище, там было пусто. – И что это значит? – Только то, что Роев самовольно сделал отгрузку, отправив все, что было в хранилище, неизвестно куда. |