Онлайн книга «Капля крепкого»
— Так я что же, должен его выбросить? — Я свою копию выбросил. А что? Тут я рассказал, что предпринял преждевременную попытку составить свой список, а потом уничтожил его в зародышевом состоянии. — Вся королевская конница, — пробормотал Грег, — и вся королевская рать. Сразу перейти от Четвертой ступени к Восьмой весьма сложно. — Да, мой поручитель сказал примерно то же самое. — И все равно большинство из нас пытаются попробовать. И если даже ничего не записываем, по крайней мере перебираем имена в памяти. Очень трудно осознавать смысл перехода к следующей ступени, не задаваясь вопросом, кто входит в твой список. — Он подцепил вилкой кусок пирога, отправил в рот, запил чаем. — Джек все время пополнял свой список, быстро вносил новые имена, вычеркивал старые. Любопытно было бы взглянуть на самую последнюю версию. — Ты что же, хочешь сказать, что передал мне… — …не последнее его слово? Боюсь, так, но это вовсе не означает, что мы пропустили ключ, указывающий на его убийцу. Те, о которых он упоминал при мне, были из далекого детства. Семья, друзья, соседи, и большинство из них уже умерли, а других он давным-давно потерял из виду. — Он отложил вилку в сторону. — Ты же хотел оставить все это. Ты же не собираешься копаться в деле и дальше? — Собираюсь. — Вот как? — Еще на службе, — начал я, — про меня говорили, что я похож на собаку, намертво вцепившуюся в кость. И даже если не стану предпринимать действий по делу, это вовсе не означает, что я не буду и дальше размышлять о нем. — Смотрю, у нас разные понятия о том, что такое оставить. — Лично меня не оставляет мысль, — начал я, — что это убийство каким-то образом все же связано с поправками Джека в прошлое свое поведение. Эти пятеро человек из списка оказались чисты. А сегодня днем я снова перечитал список и не нашел в нем никого, кто мог бы попасть под подозрение. И все равно нутром чую, связь есть. — Я тоже так думал, Мэтт, с самого начала. Поэтому и затеял расследование. — Он носился по городу и пытался извиниться перед людьми, — продолжал я, — и один парень сначала набил ему морду, а потом они рыдали в объятиях друг друга. А другой парень велел ему забрать свои извинения и засунуть их себе в задницу… — А третий сказал, — подхватил Грег, — что, кинув его на коке, Джек сделал ему тем самым огромное одолжение. А четвертый выдал: «Эй, да кто только не трахал мою жену. Все трахали, кому не лень». Опять забыл, как там ее звали? — Люсиль. Ну а пятый сидит за решеткой, и Джек никак не мог пробраться к нему, чтобы извиниться. А если бы даже и смог… Черт, не важно, потому что не было этого. Пять имен, и все они чисты, но это еще не означает, что никакой связи тут нет. Просто мы ее не нашли. — Что означает «мы», Кемо Сабе? [38] Я вздохнул и кивнул: — Намек понял, Грег. Тебе это не по зубам, да и мне тоже. Не будет нам блюдечка с голубой каемочкой. — Зато у тебя голова на плечах. Нет, ради бога, только не извиняйся. Да, и у меня она тоже есть. А как же иначе? — А я все думаю о второй пуле. — Той, что угодила в рот? Я кивнул: — Это означает послание. Хотя зачем сперва убивать человека, а уж затем оставлять ему послание, ума не приложу, всегда удивлялся. И вообще, кому оно предназначалось? — Ну, иногда просто убивают кого-то, чтобы преподать ему урок. Но человек мертв, так что урок вряд ли пойдет ему впрок. У меня в подсознании начала формироваться некая пока невнятная мысль. Грег продолжал что-то говорить, но я отключился. Не слушал его, пытался сформировать эту мысль, а потом вдруг вскинул руку, прервав Грега на полуслове. — Это была не месть, — заявил я. — С чего ты взял? — Стрельба. Это не был рассерженный человек из списка или не из списка, который решил с ним поквитаться. Он хотел заставить его замолчать. Навсегда. — В смысле: «Чтобы никому больше ни слова», так, что ли? — Скорее всего. В самом этом убийстве агрессии или злобы не было. — Без злобы выпустил в человека две пули? — Если избивают, агрессия и злость налицо. Саттенштейн задал ему хорошую трепку. Бить человека по физиономии, пока она не превратится в гамбургер, — это злость. А быстро и эффективно устранить кого-то — это совсем другое. — Но с определенной целью. — Думаю, да. — Чтобы не проболтался. — Может, дело вовсе не в том, что он успел сказать. А в том, что еще мог сказать. — И он хотел помешать ему сделать это. Но… — Девятая ступень, — пробормотал я. — Из чего она складывается? — Как она работает? — Грег недоуменно уставился на меня. — Ну, берешь свой список Восьмой ступени… — Нет, как она работает, я примерно представляю, и как ты направляешь своих подопечных — тоже. Но каковы основные требования? Перед началом каждого собрания слышу о каком-то особом языке этой ступени, будто бы на стене всегда висит девиз с главным правилом. Что именно там сказано? — Так, дай-ка сообразить. Могу, конечно, и ошибиться, не дословно: «При любой возможности старайся прямо и без обиняков извиниться перед такими людьми, с тем условием, что это не ранит их самих или кого-то еще». Вроде бы слово в слово. Но… — Так кого это могло ранить? — Извинения Джека? Только его самого, с учетом тяжелой руки Марка Саттенштейна. Я понимаю, куда ты клонишь, Мэтт. Нам надо сосредоточиться не на попытках Джека извиниться перед людьми. Мы должны искать нечто такое, некий его проступок, который вообще не числился в списке. — Хочешь сказать, он кого-то убил? — Это было во время ограбления. Кажется, есть специальный термин для этого вида преступления. Ну, когда грабят людей в их собственном доме. — Ограбление с вторжением в частное жилище. — Да, именно. Совсем недавно услышал его. Если судить по новостям, такое последнее время происходит все чаще. Живая иллюстрация к неуклонному падению нравов. — А деталей не помнишь? — Да я вроде бы и не слышал. — Он нахмурился, силясь вспомнить хоть что-то. — Он писал об этом еще на Четвертой ступени, и я узнал про его записи и про все остальное, только когда выслушал его материалы по Пятой ступени. Грег впал в глубокую задумчивость. Я жестом попросил официантку подать нам еще кофе. Она наполнила чашки. |